Крупнейший промышленный регион Восточной Сибири — Иркутскую область чуть более двух лет назад возглавил коммунист Сергей Левченко. Подводя предварительные итоги деятельности в регионе, он рассказал в интервью ТАСС о том, как за четыре месяца можно «залатать дырку» в бюджете в 5 мрлд рублей и сократить в два раза долг региональной казны, почему у главы региона есть вопросы к инвесторам одной из первых в России территорий опережающего развития «Усолье-Сибирское», какие надежды возлагает Приангарье на строительство газопровода «Сила Сибири» и о том, когда будет в Иркутске новый аэропорт.
— Два года назад, в октябре 2015 года, после победы на выборах вы заняли пост губернатора Иркутской области. Какие перемены произошли в регионе за эти два года? Чего удалось добиться?
Экономика региона также показала положительные результаты: рост ВРП по итогам 2016 года оценивается на уровне 105,7%, объемы промышленного производства увеличились на 4,2% в сопоставимых ценах, инвестиции в основной капитал — на 17%. А в первом полугодии 2017 года рост промышленного производства составил 109,4% при общероссийском темпе роста промышленности 2–2,5%.
Как это достигается? Рычагов много, но прежде всего государство само должно вкладывать средства в экономику. Мы в два раза увеличили объемы строительства в этом году — социальных объектов, дорог, инфраструктуры. У нас самая дешевая электроэнергия в России — это тоже наше преимущество наряду с экономическими зонами, со льготными условиями, промышленными кластерами.
— Но долг в бюджете региона все равно остается. Планируется ли его снижать или реструктуризировать?
— По сравнению с другими регионами он не такой уж большой — 13% от собственных доходов. К 13% мы пришли за два года, в 2015 году долг был в два раза больше. Мы увеличили собственную доходную базу. В этом году мы установим рекорд: собственная доходная база будет свыше 100 млрд рублей. Кроме того, произошло снижение затрат на обслуживание госдолга.
— Вы упомянули о создании в регионе территорий со льготными условиями ведения бизнеса. Территория опережающего социально-экономического развития (ТОР) «Усолье-Сибирское» появилась одной из первых в стране. Недавно она получила с вашей стороны не очень высокую оценку с точки зрения активности инвесторов. Есть ли понимание, каким образом ее активизировать?
В числе потенциальных резидентов называлась китайская Sinopec. С ней мы провели переговоры по организации газохимического производства не только в ТОР, но и в Саянске (в Саянске действует крупное химическое предприятие «Саянскхимпласт» — прим. ТАСС). Но территория Усольской ТОР для них все-таки маленькая, и газ в Усолье придет на втором этапе после Саянска, поэтому им предложено переориентировать свой проект на Саянск.
— Для региона одной из масштабных проблем является газификация, при наличии собственных газовых месторождений уровень газификации достаточно низкий. Как решается этот вопрос?
— Конечно, запасы газа в регионе очень большие — крупное Ковыктинское месторождение и еще около 60 малых. И было бы странно просто гнать его в трубу и не использовать.
Есть распоряжение правительства РФ от августа 2015 года, которое закрепляет планы по строительству ответвления от газопровода «Сила Сибири» на юг региона. Мы надеемся, что участок от Ковыктинского месторождения будет строиться в первоочередном плане. Мы будем обсуждать это в ближайшее время на совместной рабочей группе с «Газпромом».
Мы рассчитываем, что в ближайшее время мы начнем газифицировать за счет Ковыкты первые населенные пункты (в Жигаловском районе — прим. ТАСС). Кроме Саянска газопровод будет проложен и до Усолья, Ангарска и Иркутска. Там расположены крупные промышленные предприятия, поэтому уже сейчас у нас есть готовые предложения по объемам потребления. Мы ведем переговоры с «Базэлом». Они заканчивают сейчас технико-экономическое обоснование перевода Ново-Зиминской ТЭЦ на газ.
— ТЭЦ Байкальска — достаточно сложный объект коммунальной инфраструктуры в регионе. Как решается вопрос с заменой этого теплоисточника? Выбрана ли альтернативная технология?
— Выбран принципиальный подход к сырью для теплоисточников, их будет несколько. Выбрана принципиальная схема теплоснабжения Байкальска и туристической зоны «Ворота Байкала» (ОЭЗ расположена вблизи Байкальска — прим.ТАСС). В ближайшее время будут подписаны документы.
По действующей ТЭЦ тоже принято решение. Мы убедились, что она не по зубам муниципалитету: расходы на ремонт, уголь и аварийный запас превышают бюджет самого Байкальска. На ее существование из федерального и областного бюджетов ежегодно направляются сотни миллионов рублей — 620 млн рублей за три года. В следующем году мы заберем этот теплоисточник на областной уровень.
— Ранее говорилось о перспективах создания в Байкальске ТОР на площадке закрывшегося целлюлозно-бумажного комбината. Что с этим проектом и планируется ли в регионе открывать новые территории со льготным ведением бизнеса?
— Да, такая возможность относительно Байкальска прорабатывалась. Но она оказалась неперспективной. Байкальск не подходит по формальному признаку: в его границах есть туристская ОЭЗ. Но у нас есть другие моногорода, готовые к организации ТОР.
Проект постановления правительства РФ по созданию ТОР в Саянске проходит согласование на федеральном уровне. По городу Черемхово мы уже представили документы в Министерство экономического развития России. Мы не исключаем возможности того, что в перспективе необходимость в ТОР появится в городе Железногорск-Илимский, для которого градообразующим является Коршуновский ГОК «Мечела». Мы не исключаем, что в перспективе комбинат может приостановить работы, поскольку исчерпываются запасы Коршуновского карьера. Есть также другие месторождения железной руды, но они расположены не так удобно.
— В сентябре этого года в стране закончила свое действие программа по переселению граждан из ветхого и аварийного жилья. Можно ли подвести ее итоги на уровне региона?
— В советские годы на территории Иркутской области были развернуты 17 ударных комсомольских строек — БАМ, новые города, электростанции. Тогда было возведено огромное количество временного жилья, и во многих таких домах до сих пор продолжают жить люди. Отсюда и самое большое в России количество ветхого жилья. Сейчас программа переселения выполнена у нас примерно на 70%, сильно отстает город Братск. У нас 2,5 месяца на то, чтобы закончить незавершенное в Братске строительство.
Но этой программой все аварийное жилье не исчерпывается. У нас примерно 1250 домов, состояние которых уже на грани — с износом около 70%. В 2018 году нам предстоит провести инвентаризацию, чтобы понять, какие из них еще все-таки подлежат капитальному ремонту, а какие — нет, с тем, чтобы подготовиться к продолжению реализации этой программы, которая может быть профинансирована правительством РФ уже в 2019 году.
— Аэропорт Иркутск — последний из крупных аэропортов, находящихся на данный момент в государственной собственности. Интерес к нему велик, СМИ внимательно следят за решением региона о привлечении инвесторов к развитию авиаузла. На какой стадии сейчас этот проект?
— Стоимость строительства нового аэропорта (действующий находится в черте города и ограничен в развитии — прим. ТАСС) составляет порядка $2 млрд. Действует распоряжение правительства РФ о выделении порядка 22 млрд рублей на строительство новой взлетно-посадочной полосы. У нас есть дорожная карта для подготовки конкурсной документации, есть потенциальные инвесторы.
Считаю, что, во-первых, монополистов среди инвесторов быть не должно, а во-вторых, обязательно должна быть сохранена доля государства. В ближайшие месяцы постараемся выйти на конкурс (по выбору инвесторов — прим. ТАСС). Опыт проведения такого рода конкурсов в России, скажем прямо, негативный. Поэтому с региональным управлением антимонопольной службы мы договорились, что сначала проведем экспертизу конкурсной документации для того, чтобы предусмотреть подводные камни.
На строительство новой воздушной гавани уйдет не менее шести-семи лет. Но в действующем аэропорту быстрыми темпами увеличивается пассажиро- и грузопоток, поэтому мы будем его модернизировать. Думаю, что в 2019 году сможем ввести в эксплуатацию новый терминал. На данный момент занимаемся для этого решением спорных земельных вопросов.
— Росрыболовством недавно было принято решение временно запретить вылов омуля. В момент обсуждения говорилось о том, что запрет достаточно серьезно отразится на примерно 15 тысячах жителей побережья Байкала, чей доход так или иначе связан с производством или продажей рыбы. Насколько это решение оправданно?
— Решение тяжелое, но, на мой взгляд, на какое-то время необходимое. Правда, одного его недостаточно. Необходим более жесткий контроль браконьерского вылова, особенно в период нереста. Но это в большей степени касается Бурятии, потому что омуль приходит на нерест в реки на восточной стороне Байкала.
Мы сейчас сконцентрировались на рыборазведении. Приняли решение заняться зарыблением Братского моря (водохранилище Братской ТЭС на Ангаре — прим. ТАСС), где гораздо теплее температура воды и рост особи происходит в два раза быстрее. Есть также планы по зарыблению других водоемов Иркутской области. Меры поддержки местного населения в данном случае типовые — переобучение и помощь в трудоустройстве. Поддерживаем и создание малого бизнеса местным населением.
— В сентябре этого года в Иркутске прошел первый Байкальский экологический водный форум. Одной из его задач назывался выбор наилучшей технологии для очистных сооружений на Байкале. Есть ли понимание, что дальше с этой технологией нужно будет делать?
— Я специально пригласил на этот форум представителей различных международных организаций, включая ЮНЕСКО. Мы выехали на Байкал, зачерпнули, попили воду. Все убедились в качестве этой воды. Байкал остается самым чистым озером в мире, и мы его должны таким и сохранить.
По итогам форума мы отобрали лучшие технологии. На Байкале 113 населенных пунктов: где-то живут 15 человек, а где-то и несколько тысяч. Для них нужны разные технологии и разного типа оборудование. Для начала мы займемся проектированием десяти очистных сооружений, на это запланированы средства областного бюджета при софинансировании за счет ФЦП по охране озера Байкал.