Вот какая история стоит за фотографией начала 80-х годов прошлого века – вместе с газетной вырезкой, где говорится о месте, где снимок сделан.
Наивны и трогательны слова заметки «Там, где принял бой Гайдар…». Но не смейтесь, дамы и господа: они важны для понимания того, кем был Аркадий Гайдар и как от него отрекались после смерти. Причем трижды.
(Не сопоставимое, конечно, сравнение, но как не вспомнить Петра, трижды отрекшегося от Христа).
А заметка в газете была простенькая, вот выдержки из нее:
«Накануне XXVI съезда КПСС (проходил в Москве с 23 февраля по 3 марта 1981 года.Ред.) мы открыли в своей школе музей А. П. Гайдара. Во время весенних каникул по заданию музея отряд юных гайдаровцев отправился в поездку по тем местам, где воевал и отдал жизнь за Родину любимый детский писатель. Путь наш лежал через Москву, где у нас состоялась встреча с Тимуром Аркадьевичем Гайдаром, сыном писателя…
…И вот мы в небольшом украинском городе Каневе, в окрестностях которого произошла встреча писателя, выходившего из окружения с группой бойцов, с партизанами из отряда имени Чапаева. Гайдар стал партизанским пулеметчиком. Здесь после войны был создан необычный памятник писателю-солдату – библиотека-музей, которую мы посетили. Подаренная нам книга о музее занимает теперь почетное место в нашей школьной экспозиции.
Но самой впечатляющей была поездка в маленькую украинскую деревню Лепляво, куда А. П. Гайдар не раз приходил из партизанского лагеря…».
(Вот тут я ненадолго прерву цитирование – школьникам не сказали, что погиб Аркадий Гайдар не от рук немецких фашистов, а от украинских полицаев – это в СССР скрывали, чтобы не подрывать «дружбу народов». Предал его житель деревни Лепляво Яков. Когда немцев выбили из района и село узнало, кто «навел» полицаев на партизан, от позора Яков сам сделал петлю на веревке – подобно Иуде после его предательства).
«Мы были на этой старой железнодорожной насыпи за деревней Лепляво, на месте его последнего боя, – сообщает заметка. – Здесь, в нескольких метрах от будки путевого обходчика, ребята увидели, что одна из шпал выкрашена в красный цвет. Именно здесь в ночь с 25 на 26 октября 1941 года оборвалась жизнь писателя. Тогда пять партизан присели у железнодорожной ветки отдохнуть. А Аркадий Гайдар, поднявшись на насыпь, вдруг увидел укрывшихся в засаде фашистов. «Ребята! Немцы!..» – закричал он. Все четверо товарищей Гайдара уцелели, и лишь писателя сразила пуля. Он упал на шпалу, что теперь окрашена в красный цвет…
Из этой поездки мы привезли для школьного музея священную землю с места его гибели».
На моей архивной фотографии именно эту землю набирают в мешочки школьники, приехавшие на эту насыпь за 2 тысячи км из Башкирии.
Однако предал Аркадия Гайдара не только полицай Яков. Два журналиста «Комсомольской правды», с которыми он в 1941 году поехал в командировку на Украину, где шли бои, поспешили на последнем «Дугласе» улететь из мест окружения немцами наших войск.
Вот как это прокомментировал исследователь творчества А. П. Гайдара, написавший о нем 17 книг, Борис Камов:
«Гайдар принял самоотверженное решение: не лететь в Москву, остаться с окруженной шестисоттысячной армией. Ему было стыдно лететь, оставив людей, очень многих из которых он знал. И когда возникла трагическая ситуация, не счел возможным сесть в самолет, хотя для него было место.
Совсем по-иному повели себя два его напарника по «Комсомольской правде», которые ничем себя не прославили и в 1941 году дальше тылов не ездили. Вернувшись в Москву и желая оправдаться, на вопрос, почему они прилетели, а Гайдар остался, оба ответили, что Гайдар задумал перебежать к немцам.
– И что, есть доказательства? – спросили их.
– Да, есть. Он все время учил немецкий.
О том же, что Гайдар ходил в разведку, брал «языков», они, конечно, промолчали.
Все это выглядело уже серьезным обвинением, и на Лубянке возникло дело «О невозвращении корреспондента «Комсомольской правды» писателя Аркадия Гайдара».
Невероятно, что такое дело велось против детского писателя, автора патриотических произведений «Школа», «Судьба барабанщика», «Военная тайна», «Чук и Гек», «Тимур и его команда»! На его сказке о Мальчише-Кибальчише, не выдавшем буржуинам военную тайну, и предавшем его Мальчише-Плохише были воспитаны поколения детей.
В конце концов абсурдное дело было прекращено, после войны до распада СССР имя Аркадия Гайдара носили музеи, школы, улицы – в том числе, и в деревне Лепляво.
Его могила была перенесена из леплявского леса в украинский город Канев – и была, наряду с могилой Тараса Шевченко, в какой-то мере символом города.
Конечно, вокруг фигуры Аркадия Гайдара было много споров в постсоветский период: припомнили, что он, с 14-летнего возраста принимавший участие в беспощадной и кровавой гражданской войне в отрядах ЧОН, отдавал приказы о подавлении вражеских подполий и банд, лечился в психбольницах, был искалечен той войной, списан из армии.
Но в советское время все понимали, что Аркадий Гайдар сам был Красным Всадником и Мальчишом-Кибальчишом, верящим в светлое будущее и в непобедимость Красной Армии.
Но после крушения СССР идеалы писателя были преданы самыми близкими людьми – семьей. Что было вторым предательством.
В 90-е годы популярен был анекдот, что в Третьяковке вместо картины художника И. Репина «Иван Грозный и его сын Иван» повесили картину «Аркадий Гайдар и его внук Егор» – с тем же сюжетом. Настолько разнились взгляды писателя и идеолога капитализма, младореформатора Егора Гайдара.
Впрочем, и отец Егора – журналист Тимур Аркадьевич (сын Аркадия Гайдара), по свидетельству сотрудников газеты «Правда», «всегда держал «фигу в кармане» и не переваривал советский строй». Хотя благодаря «бренду Гайдар» получил на корреспондентской должности, не служа во флоте, звание контр-адмирала и годами жил как собкор за границей – то на Кубе, то в Югославии (что в СССР было привилегией).
Злые языки в медиа и часть биографов писателя предполагают, что, возможно, сын Тимур Аркадьевич не был родным Аркадию Гайдару: Тимур до 16 лет носил фамилию матери Соломянский, а не фамилию писателя «Голиков-Гайдар», вписанную в паспорт отца. Но мы не будем гадать про степень родства: мы ведь не про кровное родство толкуем…
Скажем лишь одно: родными по духу Аркадию Гайдару потомки не были – младшая родственная ветвь пошла по пути Мальчиша-Плохиша, предавая память знаменитого деда и прадеда.
В 2015 году правнучка Мария Гайдар – дочь Егора Гайдара от первого брака, родившаяся в 1982 году, отказалась от российского гражданства ради украинского паспорта и карьеры в Одессе при Михаиле Саакашвили, откровенном враге России. Думается, писатель в гробу перевернулся от того, что правнучка откажется от Родины.
Уже будучи гражданской Украины, Мария заявила: «Если улицы имени прадеда переименуют, я пойму и переживу!»
Заявление не случайное: в те дни некий «украинский институт национальной памяти» включил имя Аркадия Гайдара в список имен, подлежащих забвению по новым украинским законам о декоммунизации.
«Улицы и топонимы, названные в их честь, должны быть переименованы», – потребовали потомки тех полицаев, что расстреляли писателя на железнодорожной насыпи, с которой советские школьники брали землю для школьного музея. Вот такое «кольцо» совершила История.
Горько думать о судьбе музея имени Аркадия Гайдара в городе Каневе – переименованного в 2008 году в «отдел Шевченковского культурного заповедника «Литературная Каневщина»».
В 1961 году вся страна посылала деньги на создание этого детского гайдаровского музея – в музее хранили квитанцию денежного перевода от 9-летнего мальчика Саши Охрименко, который прислал 20 копеек, что дала ему мама на мороженное.
Последняя публикация, проливающая какой-то свет на детский музей в Каневе, была в 2015 году в репортаже украинских корреспондентов:
С тех пор о бедствующем уже тогда «гайдаровском» музее я не встречал вестей в Сети. О поглотившем его музее «Литературная Каневщина» Шевченковского национального заповедника сайт г. Канев сообщает лишь в свете мероприятий, типа выставки о жертвах «Большого террора», замученных в застенках НКВД в коммунистические времена.
В общем, дамы и господа, плачевно с памятью о Красном всаднике Аркадии Гайдаре в тех местах, что запечатлены вместе со школьниками на фотографии в моем архиве.
Думается, Мальчиш-Кибальчиш к нам уже не вернется.