Верните русским имя

Сло­во «рус­ский» вне исто­ри­че­ско­го кон­текста зву­чит почти на гра­ни фола.

readovka.space

Царь Иван Гроз­ный еще может быть рус­ским, этни­че­ская кух­ня – тоже, но вот при­ме­ни­мо к акту­аль­ным собы­ти­ям прак­ти­че­ски в 100% слу­ча­ев при­ла­га­ет­ся эпи­тет «рос­сий­ский». Рос­сий­ский уче­ный, рос­сий­ский сол­дат, совре­мен­ная рос­сий­ская куль­ту­ра. До 1991 года в нашей стра­не деся­ти­ле­ти­я­ми пыта­лись создать новую исто­ри­че­скую общ­но­сть – совет­ский народ. В 1991 году ока­за­лось, что его про­сто не суще­ству­ет, он исчез сра­зу же, как толь­ко исчез­ло питав­шее этот кон­цепт госу­дар­ство. После 1991 года менее жест­ки­ми мето­да­ми ста­ра­лись выко­вать народ рос­сий­ский. В резуль­та­те рус­ско­сть ста­ла про­сто-таки непо­лит­кор­рект­ной, быть имен­но рус­ским в пуб­лич­ном про­стран­стве – это уже акт кон­тр­куль­ту­ры. В нашей же Кон­сти­ту­ции мы веж­ли­во поиме­но­ва­ны «госу­дар­ство­об­ра­зу­ю­щи­ми». Конеч­но, раду­ет, что быть рус­ским – это непо­п­со­во. И все же упор­ная сосре­до­то­чен­но­сть имен­но на рос­сий­ской иден­тич­но­сти игра­ет с нами все­ми злую шут­ку.

Для нача­ла чехар­да име­но­ва­ний созда­ет море труд­но­стей в исто­ри­че­ском кон­тек­с­те. Рос­сий­ская импе­рия была рус­ским госу­дар­ством, здесь все соглас­ны. Одна­ко даль­ше идет семи­де­ся­ти­лет­ний совет­ский пери­од, и здесь все начи­на­ют бук­со­вать. СССР – это Рос­сия? Анти-Рос­сия? Что-то совер­шен­но уни­каль­ное? А нынеш­няя Рос­сий­ская Феде­ра­ция – кому она насле­ду­ет? Что она – что мы – такое вооб­ще?

Как и мно­же­ство слож­ней­ших вопро­сов, этот име­ет про­стой, чет­кий ответ.

Рос­сия – госу­дар­ство рус­ско­го наро­да. Да, с нами вме­сте шли и идут мно­гие, но есть толь­ко один народ, без кото­ро­го Рос­сии нет в прин­ци­пе. Так вот, Рос­сия – госу­дар­ство рус­ско­го наро­да, а все, что поверх – это про­сто фор­мы его орга­ни­за­ции на кон­крет­ном эта­пе.

Совет­ский пери­од нам нужен и инте­ре­сен настоль­ко, насколь­ко Совет­ский Союз все-таки был Рос­си­ей, насколь­ко он был госу­дар­ством рус­ско­го наро­да. То же каса­ет­ся Рос­сий­ской импе­рии. И то же самое каса­ет­ся нашей РФ. Кон­крет­ный режим – это фор­ма, поли­ти­че­ские одеж­ды, если угод­но. Не мень­ше, но и не боль­ше. Косу­ха может сме­нить­ся костю­мом-трой­кой, одеж­ды могут быть удоб­ны­ми или нет, спа­сать от непо­го­ды, или наобо­рот, мешать жить, но глав­ное то, что внут­ри этих одежд. А это мы, наш народ. Как для фран­цу­за Фран­ция – это и монар­хия Бур­бо­нов, и дик­та­ту­ра Бона­пар­та, и рес­пуб­ли­ка; как для китай­ца Китай – это и древ­ние Сра­жа­ю­щи­е­ся цар­ства, и спа­ян­ная воеди­но дер­жа­ва Мао и Дэн Сяо­пи­на. Каза­ки эпо­хи пер­вых Рома­но­вых, раз­но­чин­цы петер­бург­ской импе­рии, пехо­та, штур­му­ю­щая Рейхс­таг и нынеш­ние мы – это люди раз­ных эпох, но одно­го наро­да и одной стра­ны. Изме­ня­ясь, мы сохра­ня­ем глав­ное.

Мы рус­ские, и это дает нам опо­ру в исто­рии.

Но зачем делать упор имен­но на рус­ских? Если отбро­сить химе­ры и исхо­дить из той реаль­но­сти, какая есть, то при­ня­тие себя таки­ми, какие мы есть, облег­ча­ет нам очень мно­гие вещи и внут­ри Рос­сии, и вовне.

Чистый «граж­дан­ский наци­о­на­лизм» – вни­ма­ние в первую оче­редь к пас­пор­ту, граж­дан­ству име­ет оче­вид­ные сла­бые сто­ро­ны, когда мы пыта­ем­ся опре­де­лить гра­ни­цы той общ­но­сти, кото­рую назы­ва­ем «мы». Разу­ме­ет­ся, не надо думать, буд­то пас­порт нева­жен. Госу­дар­ствен­ные гра­ни­цы дей­стви­тель­но обособ­ля­ют: раз­ные зако­ны, раз­ли­ча­ю­щи­е­ся поли­ти­че­ские фигу­ры, раз­ная повест­ка – это реаль­но, это серьез­но. Пара деся­ти­ле­тий такой жиз­ни – и люди по раз­ные сто­ро­ны гра­ни­цы начи­на­ют вос­при­ни­мать друг дру­га как нечто отдель­ное, хотя пусть и близ­кое.

Но попыт­ка сво­дить нацию к госу­дар­ствен­ным гра­ни­цам, оче­вид­но, не учи­ты­ва­ет неко­то­рые обсто­я­тель­ства.

Здра­вый смысл – шту­ка, кото­рую не фор­ма­ли­зу­ешь, и все же без него нику­да. А ему, оче­вид­но, про­ти­во­ре­чит кар­ти­на мира, в рам­ках кото­рой Арби Бара­ев – наш доро­гой сооте­че­ствен­ник, а Мак­сим Фомин – пол­но­стью чуж­дый нам ино­зе­мец, пото­му что при раз­де­ле неко­гда общей стра­ны по адми­ни­стра­тив­ным гра­ни­цам Алхан-Кала попа­ла в пре­де­лы Рос­сии, а Маке­ев­ка не попа­ла.

Рус­ский мир, как ни отно­сись к поли­ти­че­ской кон­цеп­ции, впол­не реа­лен и суще­ству­ет. Укра­и­на и запад­ные стра­ны про­яви­ли (и про­яв­ля­ют) уди­ви­тель­ные навы­ки интел­лек­ту­аль­но­го кунг-фу про­сто что­бы не видеть суще­ство­ва­ния Луган­ска и Донец­ка отдель­но от зло­ве­щих пла­нов Крем­ля, но сами рес­пуб­ли­ки от это­го не пере­ста­ют быть реаль­ны­ми. Это сле­пое пят­но в вос­при­я­тии мира запад­нее линии фрон­та выгля­дит ино­гда почти комич­но. Ска­жем, в СНБО Укра­и­ны в прин­ци­пе кон­ста­ти­ро­ва­ли, что опе­ра­ция «веж­ли­вых людей» в Кры­му ста­ла воз­мож­ной бла­го­да­ря мас­со­вой под­держ­ке насе­ле­ни­ем Рос­сии. Чего за этим не после­до­ва­ло – это про­стец­кой мыс­ли: вдруг это насе­ле­ние име­ет какое-то назва­ние, а то и, страш­но ска­зать, субъ­ект­но­сть. Отсю­да же пора­зи­тель­ные кон­цеп­ции, в рам­ках кото­рых вой­ну в Дон­бас­се орга­ни­зу­ет лич­но Игорь Стрел­ков с отря­дом из 50 чело­век. Попро­буй­те при­слать 50 чело­век из Рос­сии с авто­ма­та­ми в Позна­нь или Секеш­фе­хер­вар и посмот­реть, появит­ся ли там опол­че­ние – появят­ся там раз­ве что поли­цей­ские и сани­та­ры из пси­хи­ат­ри­че­ской боль­ни­цы. Но если на секун­ду вспом­нить, что в Дон­бас­се живут некие люди, не счи­та­ю­щие себя укра­ин­ца­ми, мож­но дой­ти до кра­моль­ной мыс­ли, что у них есть инте­ре­сы и даже имя, и вооб­ще вся исто­рия вос­ста­ния в Дон­бас­се вдруг заиг­ра­ет новы­ми крас­ка­ми. И это каса­ет­ся не толь­ко Укра­и­ны. Кто такие, напри­мер, при­дне­стров­цы? Это наци­о­наль­но­сть? Вро­де бы нет. Это язы­ко­вая общ­но­сть? Ну, вро­де бли­же, но ведь про­бле­ма При­дне­стро­вья не исчер­пы­ва­ет­ся язы­ко­вым вопро­сом. Да, язы­ко­вой вопрос был суще­ствен­ной про­бле­мой при нача­ле вос­ста­ния в реги­о­не, но это что же, кро­вь и сот­ни погиб­ших были про­сто ради язы­ко­вой авто­но­мии? А вот если вспом­нить, что там живут люди како­го-то наро­да, у них есть – о, сюр­приз и чудо – само­иден­ти­фи­ка­ция и Роди­на, то мно­гие вещи полу­ча­ют объ­яс­не­ние. Да, да, те самые, начи­на­ет­ся на «р», закан­чи­ва­ет­ся на «е».

«Ну, это же и так понят­но» – непо­нят­но. Пока мы при­кры­ва­ем фиго­вы­ми листоч­ка­ми соб­ствен­ную нацию так, буд­то это некий стыд, мы даже перед собой будем выгля­деть каки­ми-то манья­ка­ми, мечу­щи­ми­ся в поис­ках непо­нят­но чего.

Про­тив­ни­ки-то наши мно­го­чис­лен­ные, кста­ти, чет­ко зна­ют, чью плоть наме­ре­ны спус­кать с костей. Ни покой­ный Джо­хар Дуда­ев, ни живой Петр Поро­шен­ко нико­гда не забы­ва­ли, что борют­ся имен­но с рус­ски­ми, и може­те быть уве­ре­ны, когда будут решать, кого пора­зить в пра­вах, асси­ми­ли­ро­вать, чей язык запре­щать – это все пре­крас­но пони­ма­ют. И кол­лек­тив­ная вина за все на све­те долж­на пасть на голо­ву не узбе­ков и руту­лов.

Мы рус­ские – и это дает и нам, и миру пони­ма­ние, что и зачем мы дела­ем на миро­вой аре­не.

Ну, а зачем нам под­чер­ки­вать свою общ­но­сть внут­ри Рос­сии? Вот что поду­ма­ют, напри­мер, нга­на­са­ны, если мы будем под­чер­ки­вать инте­ре­сы рус­ских? Мы же так толь­ко рас­ко­лем обще­ство или нет?

Или нет. Вовсе не тре­бу­ет­ся про­ти­во­по­став­лять рус­ских всем наро­дам Рос­сии. Мож­но для нача­ла вспом­нить, что сот­ни лет наша Роди­на как-то ужи­ва­лась с рус­ски­ми по фами­лии Баг­ра­ти­он и по фами­лии Вран­гель. В дей­стви­тель­но­сти бегать с чере­по­мер­кой и пытать­ся выпи­сы­вать друг дру­га из рус­ских за про­ис­хож­де­ние, как и кри­вить лицо и пытать­ся выпи­сы­вать друг дру­га из рус­ских за «непра­виль­ные» взгля­ды – это оди­на­ко­во неле­пые ошиб­ки. В дей­стви­тель­но­сти мы нация с очень невы­со­ким поро­гом вхож­де­ния. Если для тебя язык по умол­ча­нию рус­ский, и ты сам себя из рус­ских не выпи­сы­ва­ешь, то ты рус­ский и есть. «А вот мой дедуш­ка еврей!» – ну хоро­шо, дедуш­ка, ты сам-то кем себя счи­та­ешь? «А что, если рус­ским на таком осно­ва­нии назо­вет себя негр?» – ну, назо­вет, и что? Люди – суще­ства непред­ска­зу­е­мые, они все­гда суме­ют выки­нуть такой фокус, кото­ро­го мы не преду­смот­ре­ли. Здесь ведь нет вопро­са о созда­нии како­го-то фор­маль­но­го пас­пор­та рус­ско­го, толь­ко о созда­нии рабо­чей моде­ли для боль­ших масс людей. А боль­шие мас­сы людей в целом как раз по тако­му прин­ци­пу сво­их и выде­ля­ют: гово­рит по-рус­ски и не отка­зы­ва­ет­ся счи­тать­ся рус­ским – рус­ский. Кор­ни суще­ству­ют, но не явля­ют­ся про­бле­мой, и отка­зы­вать­ся от них тоже не тре­бу­ет­ся. Рус­ский худож­ник Иса­ак Леви­тан, рус­ский сол­дат Юнус-Бек Евку­ров – это нор­маль­но зву­чит, и если вам такое соче­та­ние кажет­ся абсурд­ным, это уже пер­со­наль­ные про­бле­мы с вос­при­я­ти­ем мира. Это, кста­ти, рань­ше пре­крас­но пони­ма­ли. Даже в Совет­ском Сою­зе, госу­дар­стве пре­дель­но идео­ло­ги­зи­ро­ван­ном и идео­кра­ти­че­ском, не забы­ва­ли, кто имен­но спло­тил союз неру­ши­мый. Там это было выне­се­но пря­мо в гимн. Но глав­ное – Рос­сия долж­на впи­ты­вать всех, объ­еди­нять; наша при­над­леж­но­сть рус­ской циви­ли­за­ции – это наше пре­иму­ще­ство, а не бороз­да, кото­рую надо про­рыть меж­ду рус­ски­ми и теми, кто свя­зал себя с Рос­си­ей, но не готов отка­зы­вать­ся от каких-то соб­ствен­ных кор­ней.

«А что делать тем, кто хочет сохра­нить свою иден­тич­но­сть внут­ри Рос­сии?» – а зачем что-то спе­ци­аль­но делать? Про­сто не надо про­ти­во­по­став­лять себя дру­гим; не пытай­ся рас­пи­лить стра­ну, не про­яв­ляй враж­деб­но­сти к ее наро­ду, и ник­то сло­ва дур­но­го не ска­жет. Это очень, очень про­стой набор тре­бо­ва­ний, выте­ка­ю­щий даже не из наци­о­наль­ных чув­ств, а про­сто из общих пра­вил обще­жи­тия. Дру­гое дело, что мы как-то при­вы­кли, что ноги в Рос­сии мож­но класть на стол и про­кли­нать сооте­че­ствен­ни­ков пуб­лич­но и печат­но. Это дур­ная при­выч­ка, и, как от любой дур­ной при­выч­ки, отучать­ся от нее может быть непри­ят­но, но отучать­ся надо.

Важ­но пони­мать, что рус­ские для Рос­сии – цель, а не сред­ство. Суб­бо­та для чело­ве­ка, а не чело­век для суб­бо­ты; бла­го наших сооте­че­ствен­ни­ков – это выс­шая цен­но­сть, и если она идет враз­рез с иде­я­ми какой-то идео­ло­гии и рели­гии, им – луч­ше подви­нуть­ся. Наше бла­го – наша наци­о­наль­ная идея. Сохра­нять себя, жить доль­ше, бога­че, счаст­ли­вее и про­све­щён­нее. Это баналь­но, но исти­на не обя­за­на быть вычур­ной. Если вы это чита­е­те, вы и есть наша наци­о­наль­ная идея.

Все это, кста­ти, под­ра­зу­ме­ва­ет жела­тель­но­сть все-таки отно­сить­ся друг к дру­гу по умол­ча­нию бла­го­же­ла­тель­но. Кро­ме нас у нас тол­ком нико­го нет. Любой союз­ник все­гда будет блю­сти свою выго­ду, а дре­му­че­го шови­низ­ма и пред­взя­то­сти по наци­о­наль­но­му при­зна­ку по отно­ше­нию к нам ник­то не отме­нял. В таком разе бла­го­же­ла­тель­но­сть друг к дру­гу, под­держ­ка и помо­щь, соли­дар­но­сть в широ­ком смысле – наш глав­ный козы­рь.

Мы рус­ские, и это дает нам смысл, пони­ма­ние, зачем мы живем. Ради друг дру­га. Ради того, что­бы наша общ­но­сть про­цве­та­ла, сохра­ня­ла свою само­сть и, дер­жась друг за дру­га, караб­ка­лась к луч­ше­му буду­ще­му. Тол­па еще не фалан­га, но фалан­гу не оста­но­вить.

Мы рус­ские. Не все из нас рос­си­я­не, и не каж­до­му понра­вит­ся так назы­вать­ся. Мы отли­ча­ем­ся поли­ти­че­ски­ми взгля­да­ми, рели­ги­ей и жиз­нен­ной фило­со­фи­ей. Но все-таки мы спа­я­ны воеди­но. Мы свя­за­ны язы­ком и общ­но­стью судь­бы. Мы узна­ем друг дру­га в любой тол­пе. Мы – еди­ный народ: в Москве, в Хаба­ров­ске, в Гор­лов­ке, в Тирас­по­ле. Мы созда­ли эту стра­ну и ее судь­ба – наша судь­ба.

Отдай­те нам наше имя.