Ситуация вокруг Нигера развивается настолько необычно, что становится понятно: старый миропорядок меняется прямо на наших глазах
С момента переворота прошло меньше недели, но в ситуацию вокруг одной из беднейших стран мира и мирового рекордсмена по рождаемости (то есть многодетности — суммарный коэффицент рождаемости в Нигере равен семи) оказались втянуты уже множество стран. А ведь после того, как в прошлый четверг президентская гвардия свергла президента Мохамеда Базума, а ее командующий Абдурахман Тчиани провозгласил себя президентом Национального совета по охране Родины, казалось, что все будет развиваться по обычной для региона схеме (благо это уже седьмой переворот в данной части Африки за последние три года): соседи и региональные организации осудят взявших власть военных, призовут их вернуть к власти законно избранного президента, точно так же поступит Запад, да и Россия, как минимум, на словах, призовёт к восстановлению прежней власти. Ну еще и Запад, конечно, будет встревожен возможностью потери союзника и появления в Нигере российских военспецов.
Так все и было — в первые дни. США и Франция гневно осудили переворот, пошли разговоры даже о французском военном вмешательстве (в стране есть и американские, и французские военные базы), региональная организация Экономическое сообщество стран Западной Африки (ЭКОВАС) пригрозила Ниамею масштабными санкциями и применением силы в том случае, если путчисты в течение недели не освободят Базума. То есть прозвучали (пусть во французском случае и неофициально) сразу две угрозы военной интервенции в 25-миллионную страну.
Но с начала этой недели ситуация меняется. Глава МИД Франции сообщила, что Париж не планирует военной интервенции. Потом власти Мали и Буркина-Фасо (соседей Нигера) выступили с заявлением, что будут считать объявлением войны в их адрес любое военное вмешательство во внутренние дела Нигера. А власти Гвинеи заявили: необходимо воздерживаться от применения санкций и военного вмешательства — они не решат проблему, однако способны привести к гуманитарной катастрофе, последствия которой могут выйти за пределы Нигера.
Что же происходит? Дело в том, что ЭКОВАС объединяет 15 стран Западной Африки, в том числе восемь бывших французских колоний. Но участие в организации трех из них приостановлено из-за военных переворотов — и это как раз те самые Мали, Гвинея, Буркина-Фасо, которые и вступились за Нигер. То есть уже четыре участника объединения не идут в ногу, что ставит под вопрос само существование ЭКОВАС. Конечно, никакой интервенции в Нигер и не планировалось — просто решили взять новые власти в Ниамее на испуг. Для ввода воинского контингента из всех стран ЭКОВАС подходит только региональный гигант Нигерия, но она точно не собирается силой наводить порядок у своего северного соседа. И уж тем более африканские страны не хотят таскать каштаны из огня для Запада — не только из-за неприязни к бывшим колонизаторам, но и потому, что именно Франция и США и заварили всю ту кашу, которую сейчас расхлебывает регион.
Да, перевороты там были и раньше, как и гражданские войны, но именно после западной интервенции в Ливию в 2011 году сильно обострились проблемы в этой части Сахары, в том числе в Мали и Нигере. Ликвидировав панафриканиста Каддафи, Запад сыграл на руку сепаратистским и джихадистским силам в регионе — и все в Западной Африке это понимают. Западу не нравились панафриканские планы ливийского лидера, потенциально способные помешать контролировать регион, но взамен Париж и Вашингтон получили лишь усиление хаоса и смуты, которые ударили и по их позициям.
И к тому же в регионе появилась Россия.
Сначала в Центрально-Африканской Республике, потом в Мали и Буркина-Фасо, а теперь, как боится Запад, русских нужно ждать и в Нигере. Стране, где наши позиции были минимальны — даже посольство было закрыто в 90-е. А сейчас на демонстрации около французского посольства в Ниамее размахивали российскими флагами и требовали “Вагнера”.
В наших соцсетях даже стали писать, что новый лидер страны генерал Тчиани в свое время (то ли в 80-е, то ли в десятые годы) принял православие, но это откровенная ложь, причем еще и направленная на дискредитацию России в Нигере (мусульманской стране). Дело не в вероисповедании Тчиани, а в том, что за него вступились соседние Мали и Буркина, чьи лидеры только что вернулись из России. То есть новые нигерские власти увидят, что уже несколько стран региона, после того как укрепили свои связи с русскими, обрели громкий голос и возможность отстаивать свои интересы, вопреки западному давлению, — и это само по себе станет лучшей рекламой России в Нигере.
А наши интересы там не только в расширении влияния на еще одну африканскую страну и не только в уране (который важен для Франции), но и в тех панафриканских проектах, которые связаны с Нигером. В первую очередь речь идет о Транссахарском магистральном газопроводе — проекте, который пытаются воплотить в жизнь уже полтора десятилетия. Трубопровод длиной в 4,5 тысячи километров должен доставить газ от Гвинейского залива до Средиземного моря, то есть из Африки в Европу. Этот проект снова стал актуален после развода Европы с Россией — европейцы ищут замену российскому газу. И прошлым летом работы над транссахарским проектом решили возобновить. Проходит он всего через три страны: Нигерию, Нигер и Алжир, а последний является давним и очень близким партнером России, и столь же последовательным противником французского влияния к югу от своих границ.
И надо же такому случиться, что вчера в Москве состоялись переговоры Сергея Шойгу с начальником штаба Национальной народной армии Алжира Саидом Шангриха. Хотя этот визит был анонсирован только накануне, в понедельник, он, конечно, не связан с событиями в Нигере. Но генерал Шангриха — это второй человек в Алжире, стране, где армия играет огромную роль, стране, для которой экспорт газа имеет огромное значение. Так что для Нигера открывается окно возможностей — благодаря наличию сразу нескольких соседних стран, сделавших ставку на Россию, генерал Тчиани может действительно вывести свою страну из французского плена. И ему даже не нужно будет для этого менять магометанство на православие.
Петр Акопов, РИА