История: Дорожник Глушкова или Первый русский путеводитель

Иван Фомич Глуш­ков (1774−1848 г.г.), уро­же­нец Тве­ри, впо­след­ствии твер­ской вице-губер­на­тор был авто­ром, во всех отно­ше­ни­ях, уди­ви­тель­ной кни­ги, кото­рая назы­ва­лась «Руч­ной дорож­ник для упо­треб­ле­ния на пути меж­ду импе­ра­тор­ски­ми все­рос­сий­ски­ми сто­ли­ца­ми, даю­щий о горо­дах, по оно­му лежа­щих, изве­стия исто­ри­че­ския, гео­гра­фи­че­ския и поли­ти­че­ския с опи­са­ни­ем обы­ва­тель­ских обря­дов, одежд, наре­чий и видов луч­ших мест», издан­ной в Санкт-Петер­бур­ге в 1801 году. 

Труд, кото­рый Глуш­ков посвя­тил супру­ге импе­ра­то­ра, был бла­го­склон­но при­нят госу­да­рем Алек­сан­дром I и в 1802 году пере­из­дан. А в 1805 году вышло тре­тье изда­ние «Руч­но­го дорож­ни­ка…» на немец­ком язы­ке. Сего­дня эта кни­га совер­шен­но забы­та, но, как нам кажет­ся, забы­та неза­слу­жен­но, ведь она хра­нит в себе мно­го инфор­ма­ции, кото­рая и сей­час будет полез­на всем тем, кто хоть немно­го инте­ре­су­ет­ся оте­че­ствен­ной исто­ри­ей.

Про­де­ла­ем и мы, спу­стя 215 лет, путе­ше­ствие вме­сте с Дорож­ни­ком Глуш­ко­ва. «Путе­ше­ствен­ник, остав­ляя кра­со­ты Рос­сий­ской Север­ной сто­ли­цы, с уми­ле­ни­ем взгля­ды­ва­ет­ся в послед­ний раз на зла­тые шпи­цы ея…От Мос­ков­ской заста­вы уда­ля­ет­ся по пути к Цар­ско­му Селу и вни­ма­тель­но рас­смат­ри­ва­ет покой­ную мосто­вую, вели­ко­леп­ные из дико­го кам­ня и раз­но­цвет­ных мра­мо­ров вер­сто­вые стол­бы, вооб­ра­жа­ет весь блеск сей два­дца­ти двух вер­сто­вой доро­ги, когда она 1100 фона­ря­ми в осен­ние ночи осве­ще­на быва­ет..».

Наш пер­вый оте­че­ствен­ный путе­во­ди­тель инте­ре­сен не толь­ко тем, что в нём опи­са­ны все 25 поч­то­вых стан­ций на всём про­тя­же­нии Госу­да­ре­вой доро­ги, но и при­во­дят­ся их опи­са­ния, ино­гда крат­кие, а ино­гда очень подроб­ные и с боль­шим коли­че­ством самых раз­лич­ных дета­лей.

Итак, в 1802 году любой путе­ше­ствен­ник, про­ез­жав­ший по ста­ро­му поч­то­во­му трак­ту, обя­за­тель­но дол­жен был посе­тить и все ямы, где нуж­но было сме­нить лоша­дей. Это: Ижо­ры, Тосно, Поме­ра­нье, Чудо­во, Спас­ская Поли­сть, Под­бе­ре­зье, Нов­го­род, Брон­ни­цы, Зай­це­во, Крест­цы, Рахи­но, Яжел­би­цы, Зимо­го­рье, Едро­во, Хоти­ло­во, Выш­ний Воло­чек, Выд­ро­пуск (Выд­ро­пуж­ск), Тор­жок, Мед­ное, Тверь, Вос­кре­сен­ское, Зави­до­во, Клин, Пеш­ки, Чер­ная –Грязь. Разу­ме­ет­ся, не оста­лись без вни­ма­ния авто­ра и дру­гие горо­да и села, кото­рые лежа­ли на этом пути. Сего­дня трас­са Москва- Санкт – Петер­бург часть из выше­пе­ре­чис­лен­ных насе­лен­ных пунк­тов остав­ля­ет в сто­ро­не, но 200 с лиш­нем лет назад тракт про­хо­дил имен­но по это­му марш­ру­ту.

«Ижора…Отсюда доро­га име­ет направ­ле­ние совер­шен­но по пря­мой линии. Она так веде­на в 1712 году от Адми­рал­тей­ско­го шпи­ца на Моск­ву по веле­нию Пет­ра I Мор­ской Ака­де­мии про­фес­со­ром Ферк­вар­со­ном».

В Чудо­ве это совер­шен­но пря­мая доро­га про­тя­жен­но­стью в 120 вер­ст, заканчивается…и все начи­на­ет пре­об­ра­жать­ся. «Откры­ва­ет­ся мно­же­ство при­ят­ных видов, встре­тят­ся обшир­ные со спе­лым хле­бом поля, тол­пы рабо­та­ю­щих посе­лян и луга с пасу­щи­ми­ся на них ста­да­ми…» .

Инте­рес­ны и сами назва­ния, со вре­ме­нем неко­то­рые из них замет­но изме­ни­лись. Так Нов­го­род у Глуш­ко­ва – Нову­го­род, а Выд­ро­пуж­ск- Выдо­ро­пуск….

«Под­бе­ре­зье, неваж­ное селе­ние, состо­я­щее из ямщи­ков и послед­няя стан­ция к Нову­го­ро­ду, до кото­ро­го отсю­да 22 вер­сты». А далее сле­ду­ет хва­леб­ная ода Вели­ко­му Нов­го­ро­ду, кото­рая и сего­дня мало кого оста­вит рав­но­душ­ным: «Нахо­дясь в таким близ­ком рас­сто­я­нии от сего древ­ней­ше­го горо­да, в окруж­но­стях (окрест­но­сти – здесь и далее при­ме­ча­ния В.Г.) которо­го вся­кий шаг напо­ми­на­ет пат­ри­о­ти­че­скую храб­ро­сть его жите­лей, ока­зан­ную отра­же­ни­ем непри­я­тель­ских напа­де­ний, кто из потом­ков вели­ких Сла­вян с вос­хи­ще­ни­ем не воз­не­сет­ся зреть сла­ву и вели­чие пред­ков сво­их в веках про­тек­ших». Луч­ше, пожа­луй и не ска­жешь.

У чита­те­ля ни на миг не вызы­ва­ет сомне­ние тот факт, что сам автор Дорож­ни­ка про­ехал, и может быть не один раз, по всей Госу­да­ре­вой доро­ге, чего не ска­жешь, напри­мер, об авто­ре зна­ме­ни­то­го «Путе­ше­ствия из Петер­бур­га в Моск­ву». Уж слиш­ком мно­го кон­крет­ных све­де­ний и опи­са­ний мы нахо­дим в этой кни­ге. Так,рассказывая о Брон­ни­цах, автор отме­ча­ет, что здесь есть хоро­шая гости­ни­ца, разу­ме­ет­ся, не забы­та и глав­ная мест­ная досто­при­ме­ча­тель­но­сть – Брон­ниц­кая гора.

Автор Дорож­ни­ка ука­зы­ва­ет в сво­их опи­са­ни­ях и все путе­вые двор­цы, назы­вая их Импер­ски­ми. Вот пере­чень насе­лен­ных пунк­тов, где в 1802 году эти двор­цы были: Чудо­во, Спас­ская Поли­сть, Зай­це­во, Крест­цы, Яжел­би­цы, Вал­дай, Едро­во, Хоти­ло­во, Выш­ний Воло­чёк, Выд­ро­пуск, Тор­жок, Мед­ное, Тверь, Клин, Пеш­ки. Но мы зна­ем так­же, что путе­вые двор­цы есть еще в Москве, Сол­неч­но­гор­ске, Город­не и в Нов­го­ро­де. При­чем, в Спас­ской Поли­стье и Хоти­ло­ве они были дере­вян­ны­ми.

Опи­сы­вая Вал­дай, Глуш­ко­ву при­хо­дят на память для срав­не­ния швей­цар­ские ланд­шаф­ты, а Вал­дай­ские горы он срав­ни­ва­ет с Пире­ней­ски­ми.

О вал­дай­ских баран­ках и их про­дав­щи­цах зна­ют мно­гие, но менее извест­но, что « Вал­дай, неболь­шое преж­де село, уве­ли­че­но в цар­ство­ва­ние Алек­сея Михай­ло­ви­ча посе­ле­ни­ем плен­ных поля­ков».

Что каса­ет­ся Ивер­ско­го мона­сты­ря, то в Дорож­ни­ке есть исто­рия его созда­ния в 1633 году Пат­ри­ар­хом Нико­ном в честь ико­ны Божьей Мате­ри Ивер­ской, при­ве­зен­ной из мона­сты­ря того же име­ни с Афон­ской Горы.

Рас­сказ о Выш­нем Волоч­ке вклю­ча­ет подроб­ное опи­са­ние пер­вой в Рос­сии искус­ствен­ной вод­ной систе­мы, по кото­рой в год «про­хо­ди­ло до 900 судов, не счи­тая лодок». Глуш­ков назы­ва­ет это «водя­ной ком­му­ни­ка­ци­ей».

При­во­дит он и мест­ную пого­вор­ку: «Здесь вода в кар­ман, а спуск на бара­бан». Кото­рую мож­но понять, как то, что боль­шая вода дава­ла доход, а когда начи­нал­ся ее спуск, то били в бара­бан.

Автор опи­сы­ва­ет не толь­ко досто­при­ме­ча­тель­но­сти, но и жите­лей тех горо­дов, по кото­рым про­хо­дит Госу­да­ре­ва доро­га. Вот как он пишет о выш­не­во­лоц­ких жен­щи­нах: «Жен­щи­ны здеш­ние без исклю­че­ния во всех частях плот­ны». Кто зна­ет, может быть, и по это­му при­зна­ку сего­дня мож­но отли­чить корен­ных житель­ниц В.Волочка от приезжих…И далее: «Здесь жен­щи­ны страст­но при­вя­за­ны к обра­бот­ке льна и хол­стов..». Или: «Выш­не­во­лоц­кие жен­щи­ны почти поют свои сло­ва».

Дорож­ник про­сто изоби­лу­ет опи­са­ни­я­ми с нату­ры того вре­ме­ни: «Чем более въез­жа­ешь во внут­рен­но­сть Рос­сии, тем мно­го­об­раз­нее и при­вле­ка­тель­нее пока­жут­ся окруж­но­сти. Нигде не при­ме­тишь дикой ни к чему неспо­соб­ной зем­ли или боло­та; но вез­де уви­дишь обра­бо­тан­ные поля, зеле­не­ю­щие мура­вою луга, обчи­щен­ные рощи и хоро­шо выстро­ен­ные поме­щи­чьи дома».

А вот и Тор­жок. «Луч­шее, – пишет Глуш­ков,- нахо­дит­ся на пра­вой сто­ро­не Твер­цы, рас­по­ло­жен­ное амфи­те­ат­ром по косо­гору усту­па­ми к реке скло­ня­ю­ще­му­ся». Автор насчи­тал в Торж­ке того вре­ме­ни 23 при­ход­ских церк­ви, а в камен­ном гости­ном дво­ре рас­по­ла­га­лось 111 лавок. Есть здесь и опи­са­ние мест­ных жите­лей: «Муж­чи­ны госте­при­им­ны, обхо­ди­тель­ны, гово­рят чисто…женщины же еще более сохра­ня­ют седую древ­но­сть…».

Насколь­ко сего­дня трас­са сов­па­да­ет или не сов­па­да­ет с преж­ним поч­то­вым трак­том мож­но судить по неболь­шо­му путе­во­му заме­ча­нию: « На пути от Торж­ка до Меднова…одна пре­крас­ная усадь­ба Г-на Гле­бо­ва на горе, роща­ми окру­жен­ная, уже застав­ля­ет любо­вать­ся собою». Сего­дня от трас­сы до усадь­бы Гле­бо­вых-Стреш­не­вых Раек-Зна­мен­ское 3 км, и усадь­бой уже не полю­бу­ешь­ся.

«Мед­ное небо­га­тое село, сто­я­щее по обе­им сто­ро­нам Твер­цы, име­ет изряд­ную цер­ко­вь и про­тив её камен­ный Импе­ра­тор­ский дво­рец». Цер­ко­вь Казан­ской Божьей Мате­ри 1764 года построй­ки, мож­но уви­деть и сего­дня в этом ста­рин­ном рус­ском селе, а вот от путе­во­го двор­ца оста­лись одни раз­ва­ли­ны. Так­же как и в Выд­ро­пуж­с­ке.

Наш путь под­хо­дит к Тве­ри. «Под самою Тве­рью, про­ехав густой лес, сто­ит на глу­бо­ких пес­ках муж­ской Малиц­кий мона­сты­рь Свя­то­го Нико­лая, окру­жен­ный камен­ной сте­ной с баш­ня­ми».

Как мы уже гово­ри­ли, Иван Фомич был уро­жен­цем Твери…и боль­шим ее пат­ри­о­том. Его рас­сказ о сво­ем род­ном горо­де – это насто­я­щее при­зна­ние в люб­ви.

При­во­дит он и кон­крет­ные све­де­ния о Тве­ри того вре­ме­ни: «Кро­ме всех изряд­ных стро­е­ний, пря­мых и широ­ких улиц, кото­ры­ми Тверь сла­вит­ся, нахо­дят­ся в ней: 2 мона­сты­ря, 29 камен­ных церквей, Архи­ерей­ский заго­род­ный дом, пуб­лич­ный Вок­сал…» . Тот самый «вок­сал», кото­рый дал Тве­ри ули­цу Вок­заль­ную, не име­ю­щую с вок­за­ла­ми ниче­го обще­го. Как бы пред­ва­ряя наш удив­лен­ный вопрос, Глуш­ков сам на него дает исчер­пы­ва­ю­щий ответ: «Вы хоти­те знать, что есть Вок­сал? Это пуб­лич­ный сад, лежа­щий на кру­том бере­гу Волги…Многолюдство в нем быва­ет вели­кое».

И сего­дня в Тве­ри сохра­ни­лись фраг­мен­ты это Вок­заль­но­го сада ( 1770-е годы). К сожа­ле­нию, всё здесь нахо­дит­ся в пол­ном запу­сте­нии, но даже в таком состо­я­нии огром­ное впе­чат­ле­ние про­из­во­дят веко­вые дубы.

С года­ми мно­гое из нашей жиз­ни ухо­дит бес­след­но, как это про­изо­шло с твер­ски­ми пря­ни­ка­ми. А две­сти лет назад они были свое­об­раз­ной визит­ной кар­точ­кой Тве­ри. « Твер­ской про­дукт есть жем­ки, круп­ча­тые на меду с раз­ны­ми пря­ны­ми коре­нья­ми, весь­ма вкус­ные и как снег белые пря­ни­ки. Их есть раз­ные виды: ков­риж­ки (чет­ве­ро­уголь­ные), рыжи­ки (круг­лой фигу­ры), стер­ляд­ки (рыб­ки), жем­ки (квад­рат­ные малень­кие пла­сти­ны)».

И, разу­ме­ет­ся, автор не мог не ска­зать о твер­ских пред­ста­ви­тель­ни­цах сла­бо­го пола: «Особ­ли­во жен­щи­ны хоро­шие домо­вод­ки и ого­род­ни­цы». И еще: «Меж­ду деви­ца­ми при­ме­ча­ет­ся так же отли­чи­тель­ная нрав­ствен­но­сть. Нико­гда хоро­шо вос­пи­тан­ную деви­цу не уви­дишь одну в пуб­лич­ном месте, а что­бы идти ей на гуля­нье, в цер­ко­вь или ряды, то неотъ­ем­ле­мо про­во­жа­ет её замуж­няя жен­щи­на».

Есть в Дорож­ни­ке и еще одно заме­ча­ние, мимо кото­ро­го мы не может прой­ти мимо. «Неда­ле­ко от Тве­ри по боль­шой доро­ге, при­ме­ча­ет­ся как доро­гая ред­ко­сть боль­шой мост из дико­го кам­ня через раз­ли­ви­стую реч­ку тре­мя арка­ми постро­ен­ный». Нель­зя не заме­тить, что по сво­е­му опи­са­нию мост очень напо­ми­на­ет «Чер­тов мост», постро­ен­ный зна­ме­ни­тым твер­ским архи­тек­то­ром Нико­ла­ем Алек­сан­дро­ви­чем Льво­вым в усадь­бе Васи­лё­во под Торж­ком. Впол­не воз­мож­но, что и авто­ром дан­но­го моста, кото­рый не сохра­нил­ся, был тоже Львов, тем более, что во вто­рой поло­ви­не XVIII века он актив­но исполь­зо­вал дикий камень в сво­их про­ек­тах.

Рас­сказ о путе­ше­ствии того вре­ме­ни был бы не пол­ным без самых раз­но­об­раз­ных ямщиц­ких исто­рий. Вот лишь одна из них: «Люби­тель музы­ки, кото­рый слы­хал луч­ших ита­льян­ских пев­цов и вир­ту­о­зов, пове­рит ли, что ино­гда рус­ские ямщи­ки одно коле­но (куп­лет- прим В.Г.) пес­ни поют 30 вер­ст, от одной стан­ции до дру­гой».

Поза­ди Клин, где мест­ные кре­стья­не сла­ви­лись изго­тов­ле­ни­ем «луч­шей из лыка обу­ви», под назва­ни­ем «клин­ские лап­ти»; ям в Пеш­ках с Импе­ра­тор­ским двор­цом, и послед­няя оста­нов­ка под звуч­ным назва­ни­ем Чер­ная – Грязь.

Путь, дли­ною в 728 вер­ст, как гла­сит Таб­ли­ца о пла­те­же про­го­нов того вре­ме­ни, поза­ди. Вот мы и в Москве.

«Путе­ше­ствен­ник непо­сред­ствен­но через Твер­скую заста­ву въез­жа­ет в Моск­ву, и оке­ан ее мно­го­люд­ства при­бав­ля­ет собою». Эти­ми сло­ва­ми и закан­чи­ва­ет свое повест­во­ва­ние Иван Фомич Глуш­ков.

Вме­сто после­сло­вия

К сожа­ле­нию, так удач­но нача­тое дело по состав­ле­нию и изда­нию турист­ских путе­во­ди­те­лей, не полу­чи­ло даль­ней­ше­го раз­ви­тия в после­ду­ю­щие годы. Но из одной из сво­их поез­док во Фран­цию я при­вез инте­рес­ную кни­гу – Louis Viardot «Les musées d’Allemagnes et de Russie» Paris 1844, (Луи Виар­до «Музеи Гер­ма­нии и Рос­сии» – пере­вод с фран­цуз­ско­го В. Г.), при­об­ре­тен­ную для меня одним моим ста­рин­ным зна­ко­мым на бло­ши­ном рын­ке горо­да Мон­пе­лье.

Эта кни­га яви­лась про­дол­же­ни­ем путе­во­ди­те­лей по музе­ям Ита­лии, Испа­нии, Англии и Бель­гии и впо­след­ствии ста­ла частью фун­да­мен­таль­но­го пяти­том­но­го тру­да «Musées d’Europe » («Музеи Евро­пы»), авто­ром кото­ро­го был супруг извест­ной певи­цы Поли­ны Виар­до – Луи Виар­до.

Кни­га Виар­до име­ет и под­за­го­ло­вок – «Путе­во­ди­тель и путе­вые запис­ки арти­ста и путе­ше­ствен­ни­ка», и содер­жит целый ряд инте­рес­ных опи­са­ний, конеч­но же, преж­де все­го, Санкт-Петер­бур­га и его музеев, но не толь­ко.

«Санкт-Петер­бург – это, конеч­но ж, город ита­льян­ский, фран­цуз­ский, англий­ский, немец­кий, и уже совсем не рус­ский. Толь­ко Москва может назы­вать­ся этим име­нем».

Автор путе­во­ди­те­ля откро­вен­но напи­сал о том, что уви­дел в Рос­сии в сере­ди­не XIX век, а имен­но «циви­ли­за­цию, окру­жен­ную вар­вар­ством, девят­на­дца­тый век в три­на­дца­том».

Вик­тор ГРИБКОВ – МАЙСКИЙ,

член Сою­за жур­на­ли­стов Рос­сии

Тверь