Истории Олеся Бузины. Памятник Сталину

60 лет назад 5 марта 1953 г. ушел человек, который хотел быть простым священником, а стал отцом русского народа и восстановителем православия.

buzina.org

Из сво­их пред­ше­ствен­ни­ков на рос­сий­ском пре­сто­ле Ста­лин боль­ше всех ценил Ива­на Гроз­но­го и Пет­ра Вели­ко­го. Неда­ром фильм Эйзен­штей­на о пер­вом из них и роман Алек­сея Тол­сто­го о вто­ром созда­ны имен­но в ста­лин­скую эпо­ху. Крас­ный импе­ра­тор был наде­лен уди­ви­тель­но тон­ким чутьем исто­рии. Он нюхом понял, в ряду с кем ему при­дет­ся сто­ять, и отде­лал­ся от всех кри­ти­ков одной фра­зой: «На мою моги­лу нане­сут гору мусо­ра, но ветер исто­рии раз­го­нит ее!».

Начи­ная с пере­стро­еч­ных вре­мен в мас­со­вое созна­ние внед­рен образ Ста­ли­на-тира­на, Ста­ли­на-пре­ступ­ни­ка и Ста­ли­на-дура­ка. Не пред­ви­дел, не доду­мал, не оце­нил вовре­мя гене­ти­ку с кибер­не­ти­кой. Позор ему! Двой­ка от духов­ных наслед­ни­ков троц­ки­стов-зино­вьев­цев! Уж они-то на его месте и оце­ни­ли бы, и пред­ви­де­ли! Толь­ко имен­но кри­ти­ки Ста­ли­на и раз­ва­ли­ли с трес­ком Совет­ский Союз. Пред­став­ляю, что было бы, если бы не Ста­лин, а, напри­мер, Гор­ба­чев с Ель­ци­ным и при­мкнув­шим к ним Крав­чу­ком воз­глав­ля­ли бы в 1941-м СССР. Руча­юсь, Гуде­ри­ан оста­но­вил­ся бы толь­ко на Кам­чат­ке. Миха­ил Сер­ге­е­вич ска­зал бы: «Про­цесс пошел», а Лео­нид Мака­ро­вич: «Має­мо те, що має­мо». Ну и Ель­цин бы доба­вил в сво­ем сти­ле: «Рос­си­я­не, про­сти­те, не смог». И выпил бы грам­мов 200…

Сред­ний чело­век, моз­ги кото­ро­го заби­ты гор­ба­тень­ко-гор­ба­чев­ски­ми и куце-короти­чевскими штам­па­ми, боит­ся при­знать: Ста­лин был дей­стви­тель­но вождь и дей­стви­тель­но учи­тель. Как ска­зал Кон­стан­тин Симо­нов уже в хру­щев­ские вре­ме­на: «Был культ. Но была и лич­но­сть».

Ники­та Хру­щев раз­вен­чи­вал культ лич­но­сти сво­е­го пред­ше­ствен­ни­ка не пото­му, что был демо­кра­том, а из обыч­ной чело­ве­че­ской зави­сти. Он знал, что нико­гда не срав­нит­ся со Ста­ли­ным — его-то лич­но­сть по мас­шта­бу до ста­лин­ской явно не дотя­ги­ва­ла. Толь­ко по этой при­чи­не хит­рый кло­ун Никит­ка и раз­вен­чи­вал с три­бу­ны XX съез­да хозя­и­на. Он-то пом­нил свой щеня­чий ужас, когда тре­бо­вал у Ста­ли­на в кон­це 1930-х в раз­гар репрес­сий уве­ли­чить для Укра­и­ны кво­ту на «вра­гов наро­да» и полу­чил в ответ ста­лин­скую резо­лю­цию: «Уймись, дурак!».

Кста­ти, отню­дь не все Хру­ще­ва в его раз­об­ла­чи­тель­ном кура­же под­дер­жи­ва­ли. Феликс Чуев в кни­ге «Сто бесед с Моло­то­вым» при­во­дит такой эпи­зод: «На боль­шом собра­нии в Крем­ле Хру­щев заявил: «Здесь при­сут­ству­ет началь­ник Гене­раль­но­го шта­ба Соко­лов­ский, он под­твер­дит, что Ста­лин не раз­би­рал­ся в воен­ных вопро­сах. Пра­виль­но я гово­рю?» «Никак нет, Ники­та Сер­ге­е­вич», — отве­тил мар­шал Совет­ско­го Сою­за В. Соко­лов­ский. В той же кни­ге Чуе­ва есть еще одно сви­де­тель­ство. Когда Хру­щев попро­сил Рокос­сов­ско­го напи­сать какую-нибудь гадо­сть о Ста­ли­не, тот ему отве­тил: «Това­рищ Ста­лин для меня свя­той». Сло­ва Рокос­сов­ско­го тем более зна­чи­мы, что он был одним из тех, кто во вре­мя репрес­сий попал в тюрь­му, из кото­рой был выпу­щен бук­валь­но нака­ну­не вой­ны, в кото­рой ему дове­лось стать наря­ду с Жуко­вым самым извест­ным совет­ским пол­ко­вод­цем. Рокос­сов­ский счи­тал, что со Ста­ли­ным лег­ко решать любые воен­ные вопро­сы — вождь во все вни­кал, обо всем имел здра­вое суж­де­ние. Про­фес­си­о­на­лы гово­ри­ли с ним на язы­ке про­фес­си­о­на­лов.

Был ли Ста­лин необ­ра­зо­ван­ным? Нет. Он хоро­шо учил­ся в Тифлис­ской семи­на­рии и был отчис­лен перед выпуск­ны­ми экза­ме­на­ми. По одной вер­сии — за то, что у него была най­де­на запре­щен­ная марк­сист­ская лите­ра­ту­ра. По дру­гой — за гру­бый ответ семи­нар­ско­му началь­ству. По мое­му мне­нию, обе вер­сии мож­но объ­еди­нить. Любо­зна­тель­ный под­ро­сток Иосиф Джу­га­шви­ли не мог не инте­ре­со­вать­ся марк­сиз­мом. Будь он тише, покор­нее, про­ис­ше­ствие мож­но было бы замять. В резуль­та­те Рос­сия полу­чи­ла бы еще одно­го про­сто­го свя­щен­ни­ка. Но непо­кор­ный бун­тар­ский харак­тер моло­до­го Ста­ли­на не оста­вил места для ком­про­мис­са. В кон­це кон­цов так упра­вил Гос­по­дь. Имен­но Ста­лин стал тем, кто вос­ста­но­вил пра­во­слав­ную цер­ко­вь после гоне­ний. Это слу­чи­лось в годы Вели­кой Оте­че­ствен­ной вой­ны. Отчис­лен­ный семи­на­ри­ст дал воз­мож­но­сть дес­ни­це пра­во­сла­вия бла­го­сло­вить изму­чен­ную послед­стви­я­ми сму­ты стра­ну.

А что каса­ет­ся обра­зо­ва­ния, то доре­во­лю­ци­он­ная рос­сий­ская семи­на­рия ни в чем не усту­па­ла клас­си­че­ской гим­на­зии, а кое в чем и пре­вос­хо­ди­ла ее. Древ­ние язы­ки, кото­рые пре­по­да­ва­ли буду­щим свя­щен­ни­кам, поз­во­ли­ли Ста­ли­ну уже на скло­не лет напи­сать зна­ме­ни­тую рабо­ту по вопро­сам язы­ко­зна­ния. Чер­чилль, в отли­чие от пере­стро­еч­ных пуб­ли­ци­стов и нынеш­них анти­ста­ли­ни­стов, поче­му-то не заме­тил «необ­ра­зо­ван­но­сти» совет­ско­го лиде­ра. Вме­сто это­го он отме­тил его эффек­тив­но­сть, ска­зав, что Ста­лин при­нял Рос­сию с сохой, а оста­вил с ядер­ным ору­жи­ем. Да и Гит­лер ото­звал­ся о сво­ем про­тив­ни­ке не без ува­же­ния: «В сво­ем роде он про­сто гени­аль­ный тип».

Людей нуж­но оце­ни­вать мер­ка­ми их вре­ме­ни. Пер­вая поло­ви­на XX сто­ле­тия — это эпо­ха гло­баль­ной ката­стро­фы. Не Ста­лин вызвал ее. Будь­те спра­вед­ли­вы, не он довел до пре­де­ла сопер­ни­че­ство вели­ких дер­жав нака­ну­не Пер­вой миро­вой вой­ны. Не он был твор­цом поли­ти­ки импе­ри­а­лиз­ма. Не он, и даже не Ленин, вверг­ли мир в бой­ню Тан­нен­бер­га, Вер­де­на и Соммы. Это сде­ла­ли изыс­кан­ные евро­пей­ские ари­сто­кра­ты, под­ви­зав­ши­е­ся на ниве дипло­ма­тии, бле­стя­щие, но лег­ко­мыс­лен­ные воен­ные, кото­рые обе­ща­ли сво­им госу­да­рям побе­ду за пол­го­да. Это сде­ла­ли три все­ев­ро­пей­ских бол­ва­на Франц-Иосиф, Виль­гельм Вто­рой и наш царь-про­стак Нико­лай. А еще демо­кра­тич­ней­шие поли­ти­ки Фран­ции и Вели­ко­бри­та­нии. Они выпу­сти­ли джи­на миро­вой вой­ны из бутыл­ки, сидев­ше­го там со вре­мен Напо­лео­на. В резуль­та­те коро­ны пока­ти­лись одна за дру­гой. Какая, в кон­це кон­цов, раз­ни­ца. Погиб­нуть в иди­от­ской лобо­вой ата­ке на пуле­ме­ты где-нибудь на Запад­ном фрон­те в 1914 году или полу­чить пулю в заты­лок в 1937-м? Заме­чу, что на Запад­ном фрон­те евро­пей­ские демо­кра­ты уко­ко­ши­ли куда боль­ше сво­их граж­дан, чем Ста­лин во вре­мя репрес­сий.

И Ста­лин, и Гит­лер, и Мус­со­ли­ни, и Рузвельт появи­лись толь­ко пото­му, что мир съе­хал с кату­шек. Тра­ди­ци­он­ные цен­но­сти были рас­топ­та­ны. Наро­ды, при­вык­шие верить тому, что царь — тень Бога на зем­ле и отец под­дан­ным, не могли пове­рить в то, что эти «отцы» уби­ва­ют в око­пах сво­их «сыно­вей» мил­ли­о­на­ми. Мето­ды демо­кра­тич­но­го пре­зи­ден­та Рузвель­та, кста­ти, ничем не отли­ча­лись от ста­лин­ских. Во вре­мя Вто­рой миро­вой аме­ри­кан­цы заклю­чи­ли в конц­ла­ге­ря всех сво­их граж­дан япон­ско­го про­ис­хож­де­ния. Как потен­ци­аль­ную пятую колон­ну. Ска­жи­те, раз­ве Ста­лин, высе­ляя через три годы крым­ских татар, не дей­ство­вал все­го лишь как скром­ный уче­ник аме­ри­кан­ско­го пре­зи­ден­та?

Что­бы понять Ста­ли­на, нуж­но погру­зить­ся в его бое­вую моло­до­сть. Он дей­стви­тель­но совер­шал нале­ты на бан­ки во вре­мя Пер­вой рус­ской рево­лю­ции. Не тырил день­ги, как нынеш­ние финан­со­вые мошен­ни­ки, не воро­вал газ, а лич­но с револь­ве­ром в руках брал кас­су, рискуя полу­чить пулю в голо­ву. Он изу­чил рус­ский народ в непо­сред­ствен­ном обще­нии. Ста­лин даже из Сиби­ри сбе­жал, под­па­и­вая ямщи­ков по доро­ге. Он знал рус­ско­го мужи­ка со все­ми его силь­ны­ми и сла­бы­ми сто­ро­на­ми, как не толь­ко Вит­те или Нико­лай II, но даже Сто­лы­пин его не зна­ли.

Сде­лал выво­ды из оши­бок Нико­лая II. Имен­но мяг­ко­сть и кор­рум­пи­ро­ван­но­сть само­дер­жа­вия раз­ва­ли­ли стра­ну во вре­мя Фев­раль­ской рево­лю­ции. Ста­лин знал, что любо­го (или почти любо­го) поли­цей­ско­го мож­но купить. Знал, что любой (или почти любой) чинов­ник про­да­жен, а боль­шин­ство сол­дат и офи­це­ров — тру­со­ва­ты. Из жиз­ни людей ушел страх. Над царем сме­я­лись, при­ду­мы­ва­ли анек­до­ты о цари­це и Рас­пу­ти­не, ни к одно­му сим­во­лу вла­сти не испы­ты­ва­ли ува­же­ния. Пря­ни­ков хва­та­ло. Зато кну­ты истле­ли и топо­ры зату­пи­лись. Ста­лин вер­нул страх в каче­стве сти­му­ла для обще­ствен­но­го раз­ви­тия. Ни один чинов­ник, ни один гене­рал, ни один пар­тий­ный дея­тель при нем не чув­ство­ва­ли себя в без­опас­но­сти. Пай­ков, икры, орде­нов и галу­нов для этих кате­го­рий осо­бо цен­ных граж­дан хва­та­ло. Но ни от сумы, ни от тюрь­мы, ни от пули в заты­лок номен­кла­ту­ра уже не заре­ка­лась. Гене­ра­ла Куро­пат­ки­на при Ста­ли­не рас­стре­ля­ли бы за про­иг­ран­ную рус­ско-япон­скую вой­ну, как Пав­ло­ва в 1941-м. И пра­виль­но сде­ла­ли бы. Тот, кто посы­ла­ет сол­дат на убой и не при­но­сит наро­ду побе­ду, не име­ет пра­ва уми­рать в посте­ли. В кон­це кон­цов чем он цен­нее рядо­во­го, сло­жив­ше­го голо­ву в ата­ке? Резуль­тат нали­цо — в 1917 году пре­крас­но воору­жен­ная, оде­тая, обу­тая и накорм­лен­ная рус­ская армия раз­бе­жа­лась по домам по при­чи­не душев­ной сла­бо­сти. В 1945-м дети этих сол­дат взя­ли Бер­лин.

То же самое и с раз­гад­кой тай­ны ГУЛА­Га и ста­лин­ских репрес­сий. Доре­во­лю­ци­он­ная катор­га пре­вра­ти­лась в сана­то­рий. Ленин в ссыл­ке бра­ко­ньер­ство­вал и стре­лял зай­цев десят­ка­ми, в тюрем­ной каме­ре — писал ста­тьи, а боль­шую часть сво­ей жиз­ни отлы­ни­вал и от того, и от дру­го­го за гра­ни­цей в Пари­же и Цюри­хе. Точ­но так же вели себя и осталь­ные «жерт­вы» цар­ско­го режи­ма. Каз­ни­ли толь­ко пол­ных отмо­роз­ков. Тех, кого лови­ли с ору­жи­ем в руках во вре­мя вос­ста­ний и тер­ак­тов про­тив пра­ви­тель­ства. Ста­лин учел эти ошиб­ки сво­их пред­ше­ствен­ни­ков. Он понял, что сле­тит с места в два сче­та, если будет либе­раль­ни­чать подоб­но Нико­лаю II. Соб­ствен­ные гене­ра­лы его и аре­сту­ют, как аре­сто­ва­ли царя. Зна­чит, тюрь­ма долж­на быть тюрь­мой. Катор­га — катор­гой. А заго­вор воен­ных или куд­ря­вой «левой оппо­зи­ции» — толь­ко тео­ре­ти­че­ской воз­мож­но­стью. Судь­бы Троц­ко­го, Туха­чев­ско­го, Буха­ри­на и про­чих вре­ди­те­лей (пишу это сло­во без кавы­чек) заме­ча­тель­но дока­за­ли эффек­тив­но­сть ста­лин­ских мето­дов борь­бы с «оппо­зи­ци­о­не­ра­ми», кото­рые, на самом деле, были обыч­ны­ми заго­вор­щи­ка­ми. Куда более лег­ко­мыс­лен­ный и довер­чи­вый Гит­лер толь­ко чудом уце­лел в 1944 году, когда немец­кие гене­ра­лы реши­ли подо­рвать его пря­мо в «вол­чьем лого­ве». Ста­лин не дал сво­им потен­ци­аль­ным «пол­ков­ни­кам Шта­у­фен­бер­гам» (вся­ким там Блю­хе­рам и Его­ро­вым) про­явить свои пороч­ные наклон­но­сти. Он истре­бил их в заро­ды­ше. Если пере­фра­зи­ро­вать ста­лин­скую шут­ку: «Меж­ду­на­род­ные аван­тю­ри­сты пото­му и назы­ва­ют­ся меж­ду­на­род­ны­ми, что пус­ка­ют­ся в аван­тю­ры меж­ду­на­род­но­го мас­шта­ба», полу­чит­ся: «Ста­лин­ские репрес­сии пото­му и назы­ва­ют­ся ста­лин­ски­ми, что про­ве­де­ны това­ри­щем Ста­ли­ным для укреп­ле­ния вла­сти това­ри­ща Ста­ли­на».

Но это не озна­ча­ет, что Ста­лин был пато­ло­ги­че­ски жесток. Иудуш­ка Троц­кий, про­сла­вив­ший­ся кро­ва­вы­ми рас­стре­ла­ми в годы Граж­дан­ской, впол­не заслу­жил ледоруб на свою буй­ную голо­вуш­ку. Жалеть его не сто­ит. Но давай­те посмот­рим, как обра­щал­ся Иосиф Вис­са­ри­о­но­вич с теми же писа­те­ля­ми. Он лич­но спас от рас­пра­вы троц­ки­стов Миха­и­ла Бул­га­ко­ва. «Дни Тур­би­ных» шли во МХА­Те вплоть до послед­них дней жиз­ни Миха­и­ла Афа­на­сье­ви­ча. Ста­тья о нем была поме­ще­на и в ста­лин­ской Лите­ра­тур­ной, и в ста­лин­ской Боль­шой Совет­ской энцик­ло­пе­ди­ях. Миха­ил Шоло­хов опуб­ли­ко­вал свое луч­шее про­из­ве­де­ние «Тихий Дон». Алек­сей Тол­стой, Зощен­ко, Ката­ев, Лео­нид Собо­лев, Пастер­нак, Ахма­то­ва, Юрий Тыня­нов — все это ста­лин­ская эпо­ха. Пере­чи­тай­те как-нибудь на досу­ге «Кава­лер золо­той звез­ды» забы­то­го ныне лау­ре­а­та Ста­лин­ской пре­мии, уро­жен­ца Харь­ков­щи­ны Семе­на Баба­ев­ско­го, и вы пой­ме­те, что такое хоро­шая про­за той эпо­хи: «Сере­жа! А ну осмот­ри­сь хоро­шень­ко. Сда­ет­ся мне, буд­то мы сошли не на том полу­стан­ке. Что-то и мест­но­сть мне эта не нра­вит­ся, да и не вижу я ни людей, ни духо­во­го оркест­ра»…

Извест­на фра­за Ста­ли­на, ска­зан­ная кому-то из лите­ра­тур­ных чинов­ни­ков — кажет­ся, Фаде­е­ву: «Нет у меня для вас дру­гих писа­те­лей — рабо­тай­те с эти­ми». А ведь хоро­шие были у Ста­ли­на писа­те­ли! До сих пор пере­чи­ты­вать мож­но!

Меня часто упре­ка­ют, что я люб­лю белых и Ста­ли­на. Как, мол, может быть такое? Нет ли в этом про­ти­во­ре­чия? Отве­чу сло­ва­ми само­го Ста­ли­на, ска­зан­ны­ми после одно­го из про­смот­ров «Дней Тур­би­ных». Напом­ню, что ходил на эту пье­су вождь Совет­ско­го Сою­за 18 раз. Ска­зал он эти сло­ва сыну извест­но­го боль­ше­ви­ка Сер­ге­е­ва (това­ри­ща Арте­ма), кото­рый фак­ти­че­ски вос­пи­ты­вал­ся в ста­лин­ской семье: «Нико­гда не думай, что мож­но раз­де­лить людей на чисто крас­ных и чисто белых». Так мог ска­зать толь­ко тот, кто пытал­ся объ­еди­нить и тех, и дру­гих. Кто пони­мал, что при­шел в исто­рию в эпо­ху боль­шой сму­ты и меж­до­усо­би­цы рус­ско­го наро­да, но до кон­ца ни умом, ни серд­цем этот раз­драй не при­нял.

Поче­му Евро­па не защи­ти­ла свою «демо­кра­тию»? Повто­ря­ли и будут повто­рять о Ста­ли­не: «Он «дру­жил» с Гит­ле­ром в 1939—1941 годах. Он раз­де­лил с ним Поль­шу». Гос­по­да, не Ста­лин пер­вым стал дру­жить с Гит­ле­ром, а запад­ные демо­кра­ты. Это Фран­ция и Бри­та­ния дали в 1938-м в Мюн­хе­не Гит­ле­ру съесть Чехо­сло­ва­кию. А Поль­ша вме­сте с наци­ста­ми даже отку­си­ла от нее кусо­чек! А Чер­чилль вос­тор­гал­ся Мус­со­ли­ни! А нациз­мом боле­ла поло­ви­на Запад­ной Евро­пы. Вен­гры, румы­ны и ита­льян­цы были его союз­ни­ка­ми в вой­не про­тив СССР. Бель­гий­цы, нор­веж­цы, латы­ши, эстон­цы, фран­цу­зы, хор­ва­ты и про­чие «язы­цы» дра­лись в соста­ве диви­зии СС с наши­ми деда­ми — не забы­вай­те это­го. Если бы Ста­лин был Гит­ле­ру дру­гом, Адольф нико­гда не оправ­ды­вал бы свое напа­де­ние на СССР тем, что Ста­лин сам был готов на него напасть. Вик­тор Суво­ров в «Ледо­ко­ле» толь­ко повто­рил этот гит­ле­ров­ский аргу­мент. У Ста­ли­на не было дру­гих вари­ан­тов в 1939 году, кро­ме как заклю­чить пакт о нена­па­де­нии с Гер­ма­ни­ей. Любой нор­маль­ный поли­тик на его месте попы­тал­ся бы стра­вить импе­ри­а­ли­стов меж­ду собой. Раз­ве Ста­лин вино­ват, что за 40 дней рух­нул про­гнив­ший демо­кра­ти­че­ский режим во Фран­ции и толь­ко пят­ка­ми сверк­ну­ла на свои ост­ро­ва хва­ле­ная бри­тан­ская армия? Что же рядо­вые фран­цу­зы не захо­те­ли защи­щать свою сво­бо­ду и демо­кра­тию? Ведь у них был и пар­ла­мент, и сво­бо­да сло­ва, и част­ная соб­ствен­но­сть, но не было ни заград­от­ря­дов, ни лаге­рей, ни НКВД со СМЕР­Шем! Каж­дый нынеш­ний запад­ный про­хин­дей втай­не зна­ет — его спас Ста­лин и Крас­ная Армия. А не было бы Ста­ли­на, гер­ман­ский окку­па­ци­он­ный режим до нынеш­не­го дня кон­тро­ли­ро­вал бы Париж и Вар­ша­ву.

Луч­ше все­го о чело­ве­ке гово­рит его имя. Ста­лин — не псев­до­ним. Это все­го лишь рус­ский пере­вод гру­зин­ско­го сло­ва «джу­га» — «сталь». Он не выда­вал себя за дру­го­го. Он был собой. Когда и народ, и власть, и интел­ли­ген­ция раз­ба­ло­ва­лись и раз­ло­жи­лись в резуль­та­те рево­лю­ции до послед­не­го пре­де­ла, когда каж­дый делал, что хотел или вооб­ще ниче­го не делал, наро­ду пона­до­бил­ся пас­ты­рь с желез­ным посо­хом. И он при­шел.

Олесь Бузи­на, 2 мар­та 2013 года