По большому счету климатический саммит окончился ничем: западного лидерства не получилось, но и вопрос односторонних репрессивных действий США и ЕС против «углеродоемкого» импорта в развитые страны «завис». Символом этого зависания может служить остановившийся диалог между Москвой и Брюсселем, а также не ратифицированное Европой инвестиционное соглашение с Китаем и продолжающийся кризис в китайско-американских торговых отношениях, разразившийся по вине Вашингтона.
Зачем климатический саммит был нужен Джо Байдену — понятно. Его предшественник в Белом доме Дональд Трамп вывел США из Парижского климатического соглашения, заклеймив его как противоречащее американским национальным интересам. Однако Байдена американские интересы волнуют гораздо меньше — он ставленник глобальных элит «глубинного государства». А диктат «устойчивого развития», являющийся одновременно и мифологемой, и императивом «глубинной» деятельности и амбиций, темой климатических изменений только прикрывается. Генеральную «устойчивость» он видит в двух вещах, которым отводит ключевую роль. Прежде всего в сокращении численности населения в интересах так называемого «золотого миллиарда», а сейчас тем временем поговаривают уже о «платиновых ста миллионах», стало быть, депопуляция должна затронуть и Запад, где адепты глобализма мечтают распространить ее на «простонародье». А также в обвале промышленности: «платиновым» ширпотреб, потребляемый «простонародьем», без надобности, ибо на него расходуются природные ресурсы, которые они привыкли считать своей собственностью. Отсюда и демагогия «климатических изменений», которые на самом деле имеют место, но являются продуктом не «парниковых выбросов», а сочетания естественных природных колебаний с определенными усилиями владельцев засекреченных технологий, эксперименты в которых проводятся с 50-х годов прошлого века.
Но чтобы понять, что именно произошло, нужно обратить внимание на американскую «заявку», предъявленную миру в выступлении Байдена. На фоне обещаний об удвоении финансирования в развивающихся странах так называемых «зеленых проектов» американский президент по сути солидаризовался с идеей европейских элит по введению односторонних ограничений на импорт продукции с не облагающимся поборами «углеродным следом». Напомним здесь, что речь идет о дополнительном обложении импортной продукции европейским углеродным сбором, если она не облагается таковым по месту производства, на родине. Байден дает понять, что европейскую инициативу, которая, отметим, выходит за рамки Парижского соглашения, ибо им не предусмотрена, США не только поддержат, но и сами введут такой порядок для развивающихся стран. Это чистейшей воды дискриминация, и вот почему. Поскольку детали климатического процесса, как правило, широкой читательской публике не известны, и ими владеют в основном специалисты, напомним, что вскоре после февраля 2005 года, когда в действие вступил Киотский протокол (после ратификации его странами, на которые приходится более 55% мировых выбросов в исчислении 1990 г.), Запад в рамках дискуссии по новому, «более глубокому» соглашению попытался протащить его «обходным маневром», обманув развивающиеся страны. На XV конференции сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата (РКИК) в Копенгагене (2009 г.) в кулуарах среди «своих», западных делегаций был распространен некий «датский текст». В нем предлагалось дать развивающимся странам деньги на «зеленые» технологии в обмен на фактическую передачу управления этим процессом международным финансовым институтам (прежде всего Всемирному банку). Им же отводились и разработка стратегий сокращения парниковых выбросов, и выделение траншей на это из собранных средств; то есть понятно, что речь шла о деиндустриализации «третьего мира». «Датскому тексту» поэтому помогли на этапе теневого обсуждения «утечь» в СМИ, и разразился жуткий скандал; особое возмущение вызвало предложение о двойных квотах на выбросы для членов ОЭСР по сравнению с развивающимися странами. В ответ был распространен «китайский текст», в котором от США и других стран «Большой семерки» потребовали превентивного, в счет накопленного «парникового эффекта» за годы индустриального развития, сокращения выбросов на 40%, и это предъявлялось условием начала диалога. Саммит окончился провалом; через шесть лет было принято весьма общее, неконкретное Парижское соглашение, и последующие годы прошли в безрезультатных попытках Запада вернуться к кабальным условиям Копенгагена для «третьего мира».
Что имеем сейчас? Поддержка Байденом европейского «зеленого диктата» в обмен на жалкие 5,7 млрд долларов в Зеленый климатический фонд (ЗКФ), которые и близко не решают проблемы адаптации развивающихся стран к предлагаемым правилам игры, — это такая же «явочная» ревизия Парижа, как «датский текст» — Киотского протокола. В стремлении установить свой диктат Запад, который вновь возглавляют США, зашел на «второй круг» в надежде, что копенгагенская история подзабылась. Ничего подобного! О том, что в памяти тех, кого это касается, все так же «свежо», как и двенадцать с небольшим лет назад, и сигнализировали мировой общественности Владимир Путин и Си Цзиньпин. Выступления обоих лидеров были адресованы как раз тем, против кого западные климатические интриги и плетутся — развивающимся странам.
Главное, на что обратили внимание Байдена и в Москве, и в Пекине — это центральная роль ООН, под эгидой которой развивается климатический процесс и принимаются соответствующие решения. По Путину, «универсальные договоренности», в отличие от продвигаемых Западом сепаратных, для «избранных». «Нам необходимо поддерживать международную систему, ориентированную на ООН, соблюдать цели и принципы, изложенные в РКИК и Парижском соглашении…» — поддержал российского лидера председатель КНР. «Мы должны сохранять преемственность, а не легко менять курс; и мы должны выполнять взятые на себя обязательства, а не отступать от обещаний», — пристыдил он организаторов форума, давая намек, что очень хорошо понимает, куда они клонят.
Следующий важнейший общий момент в выступлениях Путина и Си — связь подлинной «устойчивости» глобального развития с ликвидацией нынешних вопиющих диспропорций между развитыми и развивающимися странами и борьбы с бедностью в последних. Что речь идет именно о борьбе с бедностью — это подчеркнули оба лидера, и надо понимать, что Байдену и в целом Западу это «удар под дых». Ибо вернемся к началу, читатель, и вспомним, что настоящий императив так называемого «устойчивого развития» в его изначальном прочтении (когда оно еще именовалось «глобальным равновесием») — вообще избавиться от бедного населения путем радикального сокращения его численности и жесткого контроля над рождаемостью. Между тем, если говорить не только о теории, но и о практике, то в Китае как раз подведены итоги десятилетней кампании по искоренению бедности. И Запад до конца, видимо, не осознает, что еще вплотную столкнется с тем, что этот опыт, достигнутый на глазах всего мира, в том числе развивающихся стран, — лучшая прививка от западных провокаций в стиле социальной сегрегации и апартеида.
Аналогичный «месседж» западным планам, но с позиций интересов собственного внутреннего развития, на климатическом саммите отправила и Россия. Исключительную важность имеют, по крайней мере, три тезиса из короткого, но содержательного выступления Путина. Во-первых, Россия вдвое с 1990 года сократила свои промышленные выбросы, и по этому показателю дает сто очков вперед многим, и прежде всего США и остальным странам Запада. Во-вторых, двести, если не триста очков вперед наша страна дает им в вопросе баланса между выбросами и поглощением этих выбросов своими экосистемами. Как минимум в полтора раза мы больше поглощаем, чем выбрасываем, то есть перерабатываем отходы и своей промышленной жизнедеятельности, и чужой, а именно европейской, ибо большую часть загрязнений в нашу страну несет из Европы, по западной розе ветров. Кроме ценности для наших национальных интересов, этот тезис президента Путина важен и другим развивающимся странам. В том числе Китаю, который, как вытекает из выступления председателя Си, как и в Копенгагене, твердо стоит на особой ответственности развитых стран за столетия промышленного развития, когда остальной мир, в отличие от Запада, ничего не загрязнял. В-третьих, прогресс в сфере охраны окружающей среды, достигнутый нашей страной, а этому вопросу и в Китае уделяют неослабное внимание, ставит Запад в отстающее положение. В его внутренней политике по защите климата очень много разговоров, но практически совсем отсутствуют дела, и даже те, что делаются, крутятся не вокруг природоохранной деятельности, а нацелены на извлечение односторонних выгод. То есть ни сам Запад, ни тем более Байден не вправе претендовать на лидерство. Причем не только с моральных позиций, но и с сугубо материальных: Москва и Пекин намного опережают их в реальных делах и достижениях. Вместо этого Западу в самый раз поумерить свои амбиции и поучиться продвижению справедливых подходов у России и Китая, на стороне которых еще со времен Копенгагена находятся явные симпатии развивающегося мира. Ведите себя прилично, как бы говорит Западу Си Цзиньпин, уточняя, что тому следует «воздерживаться от создания зеленых торговых барьеров» и тем самым «помогать развивающимся странам ускорять экономический рост и социальное развитие», а не вставлять им палки в колеса односторонними действиями. Вроде «датского текста» и его ремейка Байденом на прошедшем саммите.
И Россия, и Китай безусловно готовы к честному, открытому и справедливому партнерству в охране окружающей среды. Готовы к совместным действиям и открыты для по-настоящему конструктивных инициатив. Но именно честных и конструктивных; прошли те времена, когда правила, вырабатывавшиеся одними, считались обязательными и навязывались другим. Такого больше не будет, и об этом с китайской стороны Западу напомнил еще и глава МИД Ван И в ходе видеоконференции с членами одного из ключевых американских элитных объединений — Совета по международным отношениям (CFR). Общий выигрыш, в отличие от «игры с нулевой суммой», возможен, но для этого США должны смотреть на мир реально, а не через призму своих гегемонистских вожделений. Уважать других, проявлять терпимость к выбранному ими пути, ибо он соответствует национальным особенностям, истории и традициям, а также избегать попыток одностороннего диктата. Ибо к положительному для США результату такие попытки все равно не приведут — мир необратимо изменился. А вот диалог о путях взаимовыгодного сотрудничества затруднят, если вообще не остановят — это точно.
Словом, климатический саммит был важен именно пробой сил; после определенных, по-видимому, сложных размышлений в Вашингтоне не рискнули проводить его в формате западного «междусобойчика»; пересилило понимание, что в этом случае у развивающихся стран, «нагнуть» которые Запад старается в очередной раз, появится глобальная альтернатива в лице России и Китая. Поэтому и Владимир Путин, и Си Цзиньпин приглашение от Байдена получили, но с тайной надеждой американской стороны на то, что кулуарные договоренности удастся протащить в обход них. Тщетно. По большому счету саммит окончился ничем: западного лидерства не получилось, но и вопрос односторонних репрессивных действий США и ЕС против «углеродоемкого» импорта в развитые страны «завис». Символом этого зависания может служить остановившийся диалог между Москвой и Брюсселем, а также не ратифицированное Европой инвестиционное соглашение с Китаем и продолжающийся кризис в китайско-американских торговых отношениях, разразившийся по вине Вашингтона. Что дальше? Не исключено, что настоящее значение состоявшегося климатического саммита проявит себя и отразится в судьбе «подвешенной» встречи в верхах «пятерки» постоянных членов Совета Безопасности ООН, почти год назад предложенной российским президентом и поддержанной китайским лидером. И если это действительно так, и инициатива Байдена по созыву саммита является своеобразной «пристрелкой» к перспективе на будущее, то своих целей Россия и Китай на нем достигли в полной мере. А именно: заняли позицию, соответствующую интересам широкого международного большинства, которое обязательно это заметит и учтет. А заодно сделали еще один важный шаг к укреплению двустороннего взаимодействия в ключевых, первоочередных, стратегических вопросах, от которых зависит не только настоящее, но и будущее человечества.