Реакция азиатских социальных сетей на украинский конфликт оказалась в основном пророссийской. Причины? Это и сильный антиамериканский и антизападный настрой в обществе, и презрение к Западу, и симпатии людей к «сильным» лидерам, пишет India Narrative.
Есть два взаимосвязанных фактора, которые определили отношение государств Юго-Восточной Азии к украинскому конфликту. Фактор первый – это их традиционная склонность к невмешательству во внутренние дела других стран и нейтралитет в отношении далеких государств. Второй фактор – это геополитические последствия военных действий и сопутствующая обеспокоенность, вызванная чувством незащищенности маленьких стран от больших соседей, которые проводят свою внешнюю и оборонную политику на основе сфабрикованной истории. Единственным исключением стал Сингапур, с самого начала спецоперации осудивший Москву за ее «неспровоцированную военную операцию» на Украине в нарушение норм международного права и устава ООН, который запрещает агрессию против суверенных государств. Премьер-министр Ли Сяньлун (Lee Hsien Loong) предупредил, что если международные отношения будут строиться на принципе «кто сильнее, тот и прав», «мир станет опасным местом для таких маленьких стран как Сингапур».
Остальные девять стран региона сохраняли нейтралитет до тех пор, пока Генеральная Ассамблея ООН на своем внеочередном заседании не осудила решительно российскую операцию на Украине и не призвала к немедленному прекращению огня. Эту резолюцию поддержало 141 государство, в том числе, восемь стран Юго-Восточной Азии, а именно: Индонезия, Малайзия, Сингапур, Филиппины, Бруней, Таиланд, Камбоджа и Мьянма (но не военная хунта, которая открыто поддержала российскую операцию, назвав ее вопросом национальной безопасности, а представитель старого правительства, которого в ООН до сих пор считают законным посланником этой страны). Вьетнам и Лаос воздержались. Здесь налицо существенный сдвиг по сравнению с безобидным коллективным заявлением, опубликованным этими странами как членами АСЕАН 26 февраля, то есть, через два дня после начала операции. Десять министров иностранных дел стран АСЕАН заявили о своей «глубокой обеспокоенности» и призвали «соответствующие стороны» проявить максимум сдержанности, приступить к диалогу и ослабить напряженность.
У разных стран разная реакция на этот конфликт. Индонезия еще до начала операции призывала Россию разрешить спор с Украиной мирным путем и предупреждала, что военная операция может сорвать глобальный подъем экономики после пандемии. 24 февраля президент Джоко Видодо призвал прекратить спецоперацию, а министерство иностранных дел «осудило любые действия, нарушающие территориальную целостность и суверенитет». Индонезия поначалу выступала с расплывчатыми заявлениями без упоминания России, но потом проголосовала и за резолюцию Генассамблеи ООН с осуждением российских действий и за решение Верховного комиссара ООН по правам человека создать независимую комиссию для расследования всех предполагаемых нарушений прав человека в ходе конфликта. Спустя два дня после начала спецоперации министерство иностранных дел Брунея выступило с заявлением, в котором осудило «какие бы то ни было нарушения суверенитета, независимости и территориальной целостности любых государств». В основе такого сдвига лежит тревога и обеспокоенность по поводу того, что огромный сосед этих стран Китай, с которым у некоторых из них есть территориальные споры из-за так называемой карты девяти тире (линия, которую использует Пекин для определения его территориальных требований в Южно-Китайском море – прим. пер.), может последовать примеру Москвы и сделать с ними то же самое.
Филиппины в начале боевых действий хранили полное молчание по этому вопросу. Они, как и Индия, больше думали об эвакуации своих застрявших на Украине граждан. Министр обороны Филиппин Делфин Лорензана (Delfin Lorenzana) заявил, что его страна сохранит нейтралитет, потому что ее этот конфликт не касается. Такая позиция резко отличается от попыток Филиппин придать международный характер проблемам Южно-Китайского моря в ее споре с Китаем. Но поскольку конфликт продолжается, и Украина столкнулась с разрушениями и потерями, Филиппины «открыто осудили» российские действия. Премьер-министр Малайзии Исмаил Сабри Якоб (Ismail Sabri Yaakob) занял более осторожную позицию и заявил, что «опечален» событиями на Украине. Затем его канцелярия в своем заявлении выразила «серьезную озабоченность» и призвала все стороны к деэскалации конфликта. Ответ Таиланда был более или менее похож на реакцию Малайзии. Бангкок выразил «глубокую озабоченность» и выступил за мирное урегулирование конфликта посредством диалога. Таиланд, поддерживающий в целом теплые отношения с Россией и старающийся не занимать чью-то сторону в спорах великих держав, устами своего премьер-министра Праюта Чан-Оча (Prayut Chan-o-cha) заявил, что сохранит нейтралитет в этом конфликте.
Персонал в медицинском научно-исследовательском институте инфекционных заболеваний Армии США в Форт-Детрике – ИноСМИ, 1920, 19.03.2022
Камбоджа также заняла нейтральную позицию и выразила пожелание, чтобы конфликт был урегулирован мирным путем. Вьетнам занял примерно такую же позицию, как и Индия, воздержавшись при голосовании на Генеральной Ассамблее ООН. Ханой, долгие годы поддерживающий отношения с Москвой в военной сфере, сделал ставку на оружие российского производства, проводя модернизацию вооруженных сил, которые призваны стать силой сдерживания Китая в Южно-Китайском море. Стараясь не обижать Москву, Вьетнам заявил, что «глубоко обеспокоен» конфликтом, и что «соответствующие стороны» должны проявить сдержанность, соблюдать нормы международного права и стремиться к мирному урегулированию путем диалога. Вьетнам воздерживается от любой критики в адрес президента Путина и его действий, потому что Россия последние 20 лет является для него самым важным партнеров в военной области. Лаос, как и Вьетнам, не захотел портить свои долговременные отношения с Москвой и не стал критиковать ее за проведение спецоперации на Украине. Поэтому он сохранил нейтралитет и воздержался при голосовании в ООН. Мьянма с ее военной хунтой стала единственным членом АСЕАН, открыто поддержавшим действия России. Поскольку Мьянма находится практически в международной изоляции из-за свержения законно избранного правительства страны, она сильно зависит от России и Китая, которые поставляют ей оружие и обеспечивают другие ее потребности. Поэтому у данной страны нет выбора, и она вынуждена поддерживать военные действия Москвы на Украине.
На реакцию государств влияют их представления о национальных интересах. Они исходят из опасности войны и ее геополитических последствий. Но реакция социальных сетей оказалась в основном пророссийской, особенно в исламских странах Юго-Восточной Азии, таких как Индонезия и Малайзия. В Индонезии многие даже поддержали российские действия на Украине. Через несколько дней после его начала Университет Индонезии организовал семинар на эту тему, пригласив туда украинского посла, которого возмутила открытая поддержка российской операции индонезийскими учеными и преподавателями. Есть несколько причин, по которым население в данном вопросе поддерживает Россию. Прежде всего, это сильный антиамериканский и антизападный настрой в обществе. В Индонезии такой антиамериканизм наблюдается не впервые. Он наглядно проявился в реакции общества на американскую войну с террором, которая сама по себе стала мощной движущей силой антиамериканских настроений. Индонезийский политолог Сейфул Муджани (Saiful Mujani) в 2005 году утверждал, что антиамериканские настроения обычно не перерастают в политические акции, такие как демонстрации. Но с расширением социальных сетей в последние годы обычные люди получили возможность более открыто выражать эти взгляды, которые они раньше скрывали.
Преобладающей темой в индонезийских дискуссиях об украинском конфликте стало лицемерие Америки и Запада. Их участники отмечают, что Запад стремительно начал оказывать помощь Украине, и это резко контрастирует с его нежеланием поддерживать Палестину. Нельзя сказать, что они всем сердцем поддерживают действия России. Просто их реакция в этом вопросе определяется презрением к Западу. На формирование таких настроений влияют и некоторые индонезийские ученые, предпочитающие представлять данный конфликт как ответ на продвижение НАТО в российскую сферу влияния. Такое же отношение и в Китае, который видит в России ревизионистскую державу, ведущую борьбу с двуличным Западом.
Есть еще один очень важный фактор, влияющий на реакцию индонезийцев на этот конфликт. Это симпатии общества к «сильным» лидерам. Российского президента Владимира Путина уже давно изображают этаким супермужчиной, сильным и напористым лидером. Его представляют как умного и опытного бывшего разведчика, а украинского президента Владимира Зеленского рисуют в карикатурном виде, учитывая, что в прошлом он был комедийным актером.
Третий фактор, помогающий объяснить пророссийские взгляды индонезийского общества, это религия. Запад в Индонезии представляют противником ислама. Собственно, как и коммунизм в прежней России, потому что она воевала в Афганистане и в Чечне. В последние годы эти представления изменились по причине сближения Москвы с некоторыми мусульманскими государствами. Отчасти это произошло благодаря российской общественной дипломатии, которая изменила представления о России. Теперь ее воспринимают как друга мусульман в отличие от Запада, который в основном считают противником ислама. Есть один важный аспект российской мягкой силы. Дело в том, что Москва предлагает стипендии для учебы в России, а также поддерживает программы российских исследований в университетах Джакарты и Бандунга.
Хотя реакция на конфликт в разных странах разная, как и ее причины, все государства Юго-Восточной Азии хотят, чтобы этот конфликт закончился. Их беспокоят его последствия, особенно в сфере экономики и безопасности, поскольку регион их непременно ощутит.
Российско-украинский конфликт уже имеет огромные международные последствия, отражающиеся на всех частях земного шара. Они не пощадят и Юго-Восточную Азию, хотя сила воздействия этих последствий будет зависеть от продолжительности конфликта и его конечного результата. Те многочисленные санкции, которые Запад и некоторые другие страны ввели против Москвы, непременно отразятся на российской экономике, потому что ее валюта рубль уже потеряла свыше 30 процентов своей стоимости, а если конфликт усилится, то потеряет еще больше. Само по себе ведение военной спецоперации окажет огромное воздействие на российскую экономику, подняв цены на нефть, что уже почувствовал буквально весь мир. Россия и Украина выращивают большое количество пшеницы и кукурузы; но их поставки уже нарушены, особенно на Украине, которую считают житницей Европы.
Вырастут и цены на продовольствие. Увеличение нефтяных цен отразится на транспорте, а это повлияет и на другие товары. Рост цен на энергоресурсы приведет к сокращению расходов потребителей сверх жизненно необходимых, а это вызовет снижение потребления. В то же время, усилившиеся геополитические риски обострят волатильность на рынке, что приведет к перебоям в инвестиционных потоках. Снижение роста отразится на всех странах мира.
Страны Юго-Восточной Азии больше беспокоят последствия российской операции для международной безопасности. Что если Китай возьмет пример с русских и станет нападать на маленькие страны с целью реализации своих притязаний на Южно-Китайское море? Китайцы уже открыто заявляют, что при необходимости захватят Тайвань силой. Они могут также оказать давление на Японию на архипелаге Сенкаку, который китайцы называют Дяоюйдао, заявив, что он принадлежит им. У США есть определенные договорные обязательства перед Тайванем и Японией в вопросах безопасности, но придет ли Вашингтон им на выручку, если возникнет угроза китайского вторжения? Между Россией и Китаем существует единство взглядов на необходимость бороться с международным порядком, которым заправляют США, и на то, что им надо делать вместе, бросая вызов существующему региональному порядку в Юго-Восточной Азии и в Индо-Тихоокеанском регионе. Эти проблемы будут преследовать государства Юго-Восточной Азии еще очень долго.